Она открыла дверь и позвала Огилви.
- Вы слышали, как я пою?
С улыбкой на губах, он вплыл в комнату и поцеловал ей руку. Никакой лести в ее адрес, никаких комплиментов. Он единственный из знакомых ей мужчин никогда не позволял себе ничего лишнего, всегда держался на расстоянии.
- "Юный Вильям жаждет сердце мое тронуть"? Это камень в мой огород. Но я не жажду тронуть ваше сердце. Только мысли.
- Которые предпочитают образовываться в голове самостоятельно, без вашей помощи.
Она предложила ему освежающие напитки. Он отказался. Она пригласила его сесть, потом села сама, повернувшись спиной к окну и наблюдая за ним.
- Вы похожи на зловещую тень. Почему вы не можете оставить меня в покое? Я вполне счастлива.
- Разве? - сказал он. - Сомневаюсь. Ни одна женщина не может быть счастлива, пока не запрет своего мужчину в клетку. А с вашим принцем такой номер не пройдет.
- Я держу дверцу клетки открытой. Он волен лететь, куда ему заблагорассудится. Но он всегда возвращается на свой насест, как преданная птица.
- Рад слышать это. Домашнее счастье - так трогательно. Если, конечно, оно длится вечно.
Постоянные колкости, намеки на то, что в мире нет ничего постоянного.
- Вы расспрашивали его об укреплениях к югу от Лондона?
- Нет, и провалиться мне на этом месте, если сделаю это. Я не шпионка.
- "Шпионка" - неподходящее слово для такой умной женщины. Может получиться так, что эти сведения окажутся очень ценными, не сейчас, а в будущем.
- Ценными для кого?
- Для вас, для меня, для нас обоих. Мы партнеры в этой игре, не так ли? Или были партнерами, когда вступали в игру.
Намек, скрытая угроза. Она не собирается соблюдать условия заключенного соглашения.
- Вы не понимаете, - сказала она. - Он четсный, открытый человек. То, что он говорит мне, все конфиденциально. Если я расскажу что-нибудь, я превращусь в предательницу.
- Вы стали такой благородной за эти шесть месяцев. Возможно, здесь сказалось влияние Глочестер Плейс. Вы считаете, что обосновались в этом доме навеки. Позвольте мне напомнить вам одно высказывание Уолси: "Не вкладывайте деньги в имущество принцев". Или вы считаете меня циником?
- Думаю, вы и циник, и изменник. Меня бы не удивило, если бы вы, выйдя из этого дома, прямиком направились к какому-нибудь французскому шпиону и передали бы ему мои слова. Хорошо. Идите. Расскажите о том, что мы едим и пьем, в котором часу ложимся спать и когда встаем. Пусть в парижских газетах появляются памфлеты о нас, пусть, но они не выведают никаких секретов. - Она скривила лицо, скорчив почти такую же рожицу, как Джордж, когда встретил Корри на лестнице, и пристально, с вызовом смотрела на него.