На улице его охватил страх. Это уже и днем было мучительно, ходить из отделения в отделение, ждать, подвергаться допросам, но ночью, когда, казалось, всякая активность была приостановлена, в этом было что-то еще более зловещее. Днем, все эти мелкие служащие, все эти люди, приходившие в самое сердце полиции, служили какой-то гарантией. Но сейчас, когда кабинеты опустели, когда все спали, он был словно бы отдан на усмотрение нескольких человек.
– И часто так бывает, – спросил Бриде с безразличным видом, – что мсье Соссье допрашивает людей по ночам?
– Это впервые, – сказал инспектор.
Бриде почувствовал тяжесть в ногах.
– Вы думаете, что-то произошло?
– Ничего не знаю, – сказал инспектор. – Мы только подчиняемся приказам.
– Вы не оставите меня…
Эти слова вырвались у Бриде. В своем отчаянии, перед лицом неизвестности, ожидавшей его в отделении опустевшей полиции, он не мог не цепляться за этих двух человек, которые если и были безразличны, то обладали, несмотря ни на что, некоторой способностью различать хорошее и плохое.
В окнах, выходивших на улицу Лукаса, было черно.
– Какая-то ошибка, – сказал инспектор. – Этого не может быть. Все ушли. Ну-ка поглядим…
Второй инспектор вошел в здание. Он скоро вернулся.
– Нет же, нет, нас ждут. Они в кабинете Керюэля. Два полицейских пропустили вперед себя Бриде, затем закрыли дверь. Дежурного освещения не было. При свете зажигалки они взошли на лестницу. Бриде в какой-то момент был вынужден опереться о перила.
– Вперед, вперед, делайте, что вам говорят, – крикнул Бургуан, неожиданно переменившись.
Он оставался позади. Бриде услышал, как тот говорил своему напарнику, что Соссье был недоволен, что он, Бургуан, приходил спросить, действительно ли был дан приказ привести заключенного.
– Дерьмо, – пробормотал Бриде.
– Что вы сказали? – спросил Бургуан.
– Темно, – ответил Бриде.
– Берегитесь. Я предупреждаю, уж я-то не промахнусь.
На втором этаже Бриде остановился.
– Еще этаж, – сказал Бургуан, – и не валяйте дурака.
– Так значит, они занимают все здание, – воскликнул Бриде. – Первый этаж, второй, третий…
– Это не ваше дело.
В апартаментах было темно. В глубине коридора можно было различить слабый свет. Соссье и Керюэль сидели в небольшой, скромной на вид комнате, которую освещала лишь настольная лампа. Они походили на мирных директоров торгового дома, сверявших счета в отсутствие персонала.
– Входите, мсье Бриде, – сказал Соссье с неожиданной любезностью.
Можно было подумать, что в пользу Бриде произошло какое-то новое событие, и что, нимало не сомневаясь в этом, он был рад возможности, наконец, заговорить с ним так, как он всегда хотел это сделать.