— Надеюсь, вы всегда сможете найти меня, миледи, — заметил он. — Двери Мастеров отмечены их особыми знаками и печатями. Но Орисон велик, и знаки можно спутать. Всякий, кто знает меня, всегда сможет подсказать вам, где находится моя дверь.
Он быстро открыл дверь и ввел ее в свои палаты.
Его упоминание о роскоши не подготовило Теризу к тому, что она увидела. После невзрачности каменных стен коридоров обилие мебели казалось экзотичным и изысканным. Свет и тепло исходили от ароматических свечей, хитро упрятанных в огромных раковинах, больших, как вазы, с тонкой резьбой на боках. Основным предметом мебели был гигантский диван, обшитый шелком и покрытый множеством подушек; перед ним располагался длинный низкий стол, с его резной столешницы свисало множество медных цепей, идущих к ножкам. Стояли здесь также два или три кресла, каждое — в чехле из шелка такой же фактуры, что и обивка дивана. Изысканный умывальник и ванна, оба из меди, скрывались в одной из ниш. Неподалеку стоял деревянный шкаф, заполненный тем, что походило на графины с вином. Пол был покрыт множеством разноцветных ковриков, в которых преобладал кроваво-красный цвет, резко контрастировавший с голубой мебелью и канареечно-желтыми портьерами. Материал, закрывающий потолок, тоже был канареечно-желтым. В росписи на стенах присутствовали все три цвета, но основным был кроваво-красный — чтобы сосредоточить внимание на том, что изображала эта роспись: различные стадии обольщения женщин.
Улыбаясь, Мастер Эремис отпустил руку Теризы и закрыл дверь на засов.
— Как видите, Джойс хорошо заботится о своих воплотителях, миледи, — прокомментировал он. — Несмотря на то, что Мордант не может похвастаться богатством. Много веков провинции не производили ничего, кроме зерна, винограда и скота — и фермеров, чтобы выращивать их. Но богатство нашего короля — как и его сила — это результат войн. — Он осмотрелся вокруг. — Без сомнения, всей этой роскошью раньше пользовался кто-то из дворян Кадуола. Но меня это вполне устраивает.
Он подошел к умывальнику, сполоснул руки и побрызгал себе на лицо. Когда Мастер Эремис вернулся к ней, Териза ощутила, что запах пряностей усилился.
— Устраивайтесь поудобнее, — сказал он, указывая на диван. — Не хотите ли вина? — Улыбка его потускнела, а глаза засверкали ярче.
Запах курящихся ароматических трав, пряностей, выражение его лица нарушили душевное равновесие Теризы, и она ощутила нечто похожее на панику. Чтобы потянуть время, пытаясь успокоиться, она выдавила из себя:
— Я кое-чего не поняла в зеркалах. Когда Джерадин показывал их мне.