Подлетела «скорая помощь». Подъехали еще какие-то машины — с военными, гражданскими, полицейскими. Центром образовавшейся толпы стал экипаж ЕН-101 — летчиков расспрашивали, добиваясь четкой картины атаки на вертолет. Мы с Алланом стояли чуть в стороне. Бетел совсем ушел в себя, потускневшие глаза его не выражали ничего.
Возле нас остановилась машина — черный «крайслер Ле Барон» 1987 года. Из нее вышел невысокий человек лет сорока пяти самой заурядной внешности.
— Мистер Щукин? — осведомился он.
Я подтвердил.
— Мистер Бетел?
Аллан еле заметно качнул головой.
— Прошу следовать за мной. — И человек махнул в воздухе радужно засветившейся карточкой КОМРАЗа.
Странно. Этого мужчину я видел впервые в жизни…
Мы с Алланом сели в «крайслер», захлопнули дверцы, и машина резко взяла с места. Через десять минут мы, не снижая скорости, пронеслись через городок Стэньярд-Крик, а еще через десять минут въехали в Хард-Баргин.
«Трудная сделка», — мысленно перевел я название городка, совершенно неотличимого от десятков других багамских курортных поселков.
Машина остановилась у двухэтажного здания, представлявшего собой идеальный в геометрическом отношении куб. Абсолютно ровные плоскости стен с широкими поляризованными стеклами окон, не пропускающими внутрь чужих взглядов, абсолютно ровная — так казалось снизу — крыша, лишенная даже антенн.
Мы вошли внутрь, и здесь я испытал, пожалуй, самое сильное потрясение за последние годы.
В большой, полной света комнате, у низкого столика, заставленного напитками, в глубоком кресле сидела… Мерта. Мерта Эдельгрен женщина, с которой я дрался в тесном тамбуре «Стратопорта», которую убили на моих глазах, которую я безуспешно пытался оживить и труп которой я лично сбросил с десятикилометровой высоты, заставив крылья «Стратопорта» разойтись в стороны. Нет. Чушь какая-то. Двойник?
— Ничего подобного, — говорит эта женщина спокойным голосом, угадав мои мысли. — Не двойник, не загримированная актриса, не сестра-двойняшка. Я — это я. Мерта. Здравствуй, Щукин.
— Здравствуй, Эдельгрен, — в тон ей говорю я, изо всех сил стараясь казаться невозмутимым. — И как там, на том свете?
— Нормально. Как везде. — Мерта наливает в высокий стакан виски «Олд Грэнд-Дэд», бросает туда несколько кубиков льда и медленно пьет. — Садись. Поговорим.
Я вижу, что в комнате стоят несколько кресел. В углу видеосистема «Сильваниа суперсет». Рядом микрокомпьютер неизвестной мне модели.
— А почему ты решил, что я была на том свете? — Мерта вдруг широко распахивает глаза — ей страшно нравится дурить меня.