Он не мог даже предположить, что для кого-то все эти красивые слова -пустой звук, и даже их живые жизни – всего лишь мертвая цифирь в сухих сводках. Всегда у нас потери исчислялись экипажами, расчетами, батальонами, полками, а когда и армиями – "бабы еще нарожают"… Это деды именно этих солдат запечатлены на первых кинолентах о Красной Армии: идут в лаптях и онучах крестьянские парни, "сыны трудового народа", идут обреченно на убой за чьи-то "идеи" – против таких же малограмотных парней, с таким же выражением смирения и жертвенности на простецких, скуластых, беспородных и вовсе не "интеллигентных" лицах, и там и там – те же "пскавския" да "пенза толстопятая", с такими же разнокалиберными ружьями на плечах, гнали их, сердешных, тогда друг против друга на убой, как скотину, гонят и сейчас… Что изменилось? Опять борьба "идей" закончилась войной людей.
И вот – опять те же лица с тем же выражением обреченности, те же устаревшие "стволы", к которым и патронов-то как всегда в обрез, те же куцые зипунишки-бушлаты, сейчас, правда, новенькие, но на рыбьем меху – Россия, бедная моя Россия!.. Твоим "новомученикам", как баранам, поотрезали головы, а их канонизировали, и теперь они вроде как "заступники" – какие же они заступники?! А всякие "затворники" и "столпники", которые по сорок лет просидели в теплых кельях или зачем-то простояли на "столпах" – а кто-то их кормил все это время, – что это за "угодники"?! Народ, готовый всех "понять" и у всякого просить прощение неизвестно за что – разве достоин такой народ уважения?
Вот нацмены и восстали. Посчитав, что народ, который надували десятки раз всевозможные проходимцы и который готов "одобрять" кого угодно, лишь бы дали бутылку водки да посюсюкали, – такой народ не имеет права на существование. И сразу же на племена, которые считают доброту проявлением слабости и из всех методов убеждения на них действует лишь огнестрельное оружие, – сразу же на те племена пролился "зеленый" дождь и под свое крыло их взяли всевозможные "некоммерческие фонды". И вот – результат…
Рота уходит на небо. Строем. Один за одним…
Но солдат наш не изменился. Мир спасет простота. А Россию – русский солдат. Но, видно, не пришло еще время. Но оно придет. А пока… пока время скорбей, то есть – время приобретений. Ведь это только у глупых сердце в доме веселья, у мудрых – в доме плача…
Огненная, трескучая вьюга гудит вокруг, грохочет, воет по этим черным, ледяным горам. И, вал за валом, ползут, наседают, валят "звери", в самом деле как обезумевшие, обложенные волки. И уходят, уходят наши солдаты, деревенские, в основном, парни, у которых, у каждого, есть где-то мать, родные и близкие. Ребята умирают молча, без малодушного нытья и патетических выкриков. Да, у нас есть не только плакальщики и нытики, но есть еще и те, кто способен хорошенько дать по зубам. И таких – много!