- Боюсь, что вам потребуется вся жизнь, чтобы доказать это, - заметил я.
- Нет, - ответил он, - самое большее - пара месяцев. Видите ли, "Харон-3", который я вам еще не показал, имеет накопитель и способен улавливать и аккумулировать энергию - Шестую Силу, если она становится свободной, - он помолчал и испытующе посмотрел на меня. Я ждал, когда он снова заговорит.
- Монтажные работы завершены, и мы готовы к грандиозному эксперименту. "Харон-1" и "Харон-3" будут работать в связке. Но мне нужен помощник, хорошо владеющий и той, и другой установкой, чтобы управлять ими, когда наступит нужный момент. Буду с вами совершенно откровенен: ваш предшественник в Саксмире отказался от сотрудничества. Да-да, у вас был предшественник. Я просил вашего шефа в АЭЛ не говорить вам об этом. Предпочитаю рассказать все сам. Он отказался по личным мотивам, и я отношусь к этому с уважением.
Я глядел на Маклина, не отрываясь. Мне не казалось странным, что тот парень отказался сотрудничать, я только не мог взять в толк, каким образом это было связано с этикой.
- Он был католик, - объяснил Маклин, - верил в бессмертную душу и ее переход в чистилище. Он не мог смириться с моей идеей поимки жизненной силы, не мог понять, как можно заставлять ее работать здесь, на Земле. А это, как я вам говорил, и является моей целью.
Он повернулся и пошел прочь от моря тем же путем, каким мы пришли сюда. В низкой веренице домиков свет был уже погашен. В одном из них мне предстояло провести следующие восемь недель: спать, питаться, работать. За домами смутно вырисовывались очертания бывшей радиолокационной станции памятника человеческому разуму.
- В АЭЛ мне сказали, что в этом вопросе вы не будете столь щепетильны, - вновь начал Маклин. - Мы здесь в Саксмире тоже любим порассуждать о себе как о людях избранных. Юный Кен говорит, что, в конце концов, это то же самое, как если бы вы вознамерились отдать медикам для экспериментов глаза или почки. Каждый решает сам, и медицина здесь не при чем.
Мне внезапно вспомнился юноша за стойкой бара, разливающий апельсиновый сок. Ведь он назвал себя тогда подопытной свинкой.
- А какова роль Кена во всем этом деле? - спросил я.
Маклин остановился и посмотрел на меня в упор:
- У мальчика лейкемия. Робби дает ему самое большое - три месяца. Он не будет страдать. У него потрясающий характер, и он всем сердцем верит в эксперимент. Конечно, опыт может провалиться. Но даже если мы и потерпим неудачу, мы ничего не теряем - Кен все равно обречен. Ну, а если опыт пройдет успешно... - он замолчал, как будто у него перехватило дыхание от порыва внезапного чувства, - ...если все пройдет успешно, вы понимаете, что это будет означать? Мы можем, наконец, противостоять невыносимой бессмыслице смерти. x x x