— Какая тишина! — сказал старик Дантес, прихлебывая желтое, как топаз, вино, принесенное и поставленное перед Мерседес самим хозяином Кто бы сказал, что здесь тридцать человек, которые только и ждут, чтобы побалагурить?
— Жених не всегда бывает весел, — заметил Кадрусс.
— Да, — подхватил Эдмон, — я слишком счастлив, чтобы быть веселым.
Если вы это хотели сказать, сосед, то вы совершенно правы. Радость производит иногда странное действие, она гнетет, как печаль.
Данглар взглянул на Фернана, на лице которого отражалось каждое движение его души, — Полноте! Или вы боитесь чего-нибудь? — спросил он. — Мне, напротив, кажется, что все ваши желания исполняются.
— Это-то и пугает меня, — отвечал Дантес. — Мне кажется, что человек не создан для такого легкого счастья! Счастье похоже на сказочные дворцы, двери которых стерегут драконы. Надобно бороться, чтобы овладеть ими, а я, право, не знаю, чем я заслужил счастье быть мужем Мерседес.
— Мужем!.. — сказал Кадрусс со смехом. — Нет еще, капитан; попробуй-ка разыгрывать мужа, так увидишь, как тебя примут.
Мерседес покраснела.
Фернан ерзал на стуле, вздрагивал при малейшем шуме и то и дело отирал пот, который выступал на его лбу, словно первые капли грозового дождя.
— Не стоит спорить из-за мелочей, сосед, — отвечал Эдмон Кадруссу, Мерседес еще не жена мне, это верно…
Он посмотрел на часы.
— Но через полтора часа она ею будет!
Все вскрикнули от удивления, кроме старика Дантеса, который широко осклабился, показывая еще крепкие зубы. Мерседес улыбнулась, но уже не покраснела Фернан судорожно схватился за ручку своего ножа.
— Через полтора часа! — сказал Данглар, тоже побледнев — Как так?
— Да, друзья мои, — отвечал Дантес, — благодаря содействию господина Морреля, которому, после моего отца, я обязан больше всех на свете, все препятствия устранены. Мы сделали денежный взнос, чтобы обойтись без оглашения, и в половине третьего марсельский мэр ждет вас в ратуше. А так как уже пробило четверть второго, то «два ли я очень ошибусь, если скажу, что через час и тридцать минут Мерседес будет называться госпожою Дантес.
Фернан закрыл глаза: огненный туман обжег ему веки; он облокотился на стол, чтобы не упасть, и, несмотря на все свои усилия, не мог удержать стона, который потонул в хохоте и шумных возгласах гостей.
— Вот это дело, — как вы находите? — сказал старик Дантес. — Это называется не терять времени! Вчера утром приехал. Сегодня в три часа женат! Только моряки так умеют!
— Но разные формальности, — нерешительно вставил Данглар, — контракт, бумаги?..