— Вот видите, — сказал Данглар, — так и есть! В наше отсутствие таможенники обыскали «Фараон» и нашли контрабанду.
Мерседес этому не верила. Долго сдерживаемое горе вдруг вырвалось наружу, и она разразилась рыданиями.
— Полно, полно, будем надеяться, — сказал старик, сам не зная, что говорит.
— Будем надеяться! — повторил Данглар.
«Будем надеяться!» — хотел сказать Фернан, но слова застряли у него в горле, только губы беззвучно шевелилась.
— Господа! — закричал один из гостей, стороживший на галерее. — Господа, карета! Моррель! Он, наверное, везет нам добрые вести!
Мерседес и старик отец бросились навстречу арматору. Они столкнулись в дверях. Моррель был очень бледен.
— Ну что? — спросили они в один голос.
— Друзья мои! — отвечал арматор, качая головой. — Дело оказалось гораздо серьезнее, чем мы думали.
— О, господин Моррель! — вскричала Мерседес. — Он невиновен!
— Я в этом убежден, — отвечал Моррель, — но его обвиняют…
— В чем же? — спросил старик Дантес.
— В том, что он бонапартистский агент.
Те из читателей, которые жили в эпоху, к которой относится мой рассказ, помнят, какое это было страшное обвинение.
Мерседес вскрикнула; старик упал на стул.
— Все-таки, — прошептал Кадрусс, — вы меня обманули, Данглар, и шутка сыграна; но я не хочу, чтобы бедный старик и невеста умерли с горя, я сейчас же расскажу им все.
— Молчи, несчастный! — крикнул Данглар, хватая его за руку. — Молчи, если тебе дорога жизнь. Кто тебе сказал, что Дантес не виновен? Корабль заходил на остров Эльба, Дантес сходил на берег, пробыл целый день в Порто-Феррайо. Что, если при нем найдут какое-нибудь уличающее письмо?
Тогда всех, кто за него заступится, обвинят в сообщничестве.
Кадрусс, с присущим эгоизму чутьем, сразу понял всю вескость этих доводов; он посмотрел на Данглара растерянным взглядом и, вместо того чтобы сделать шаг вперед, отскочил на два шага назад.
— Если так, подождем, — прошептал он.
— Да, подождем, — сказал Данглар. — Если он невиновен, его освободят; если виновен, то не стоит подвергать себя опасности ради заговорщика.
— Тогда уйдем, я больше не в силах оставаться здесь.
— Пожалуй, пойдем, — сказал Данглар, обрадовавшись, что ему есть с кем уйти. — Пойдем, и пусть они делают, как знают…
Все разошлись. Фернан, оставшись опять единственной опорой Мерседес, взял ее за руку и отвел в Каталаны. Друзья Дантеса, со своей стороны, отвели домой, на Мельянские аллеи, обессилевшего старика.
Вскоре слух об аресте Дантеса как бонапартистского агента разнесся по всему городу.
— Кто бы мог подумать, Данглар? — сказал Моррель, нагнав своего бухгалтера и Кадрусса. Он спешил в город за новостями о Дантесе, надеясь на свое знакомство с помощником королевского прокурора, г-ном де Вильфор. Кто бы мог подумать?