И Данглар откинулся в глубь кареты и так, чтобы было слышно через дорогу, крикнул кучеру:
— В Палату депутатов!
Сквозь жалюзи своего флигеля Монте-Кристо, вовремя предупрежденный, видел барона и успел разглядеть его в превосходный бинокль, причем проявил не меньше любопытства, чем сам Данглар, когда тот исследовал дом, сад и ливреи.
— Положительно, — сказал он с отвращением, ввинчивая обратно трубки бинокля в костяную оправу, — положительно этот человек гнусен; как можно увидеть его и не распознать в нем с первого же взгляда змею по плоскому лбу, коршуна по выпуклому черепу и сарыча по острому клюву!
— Али! — крикнул он, потом ударил один раз по медному гонгу. Вошел Али. — Позови Бертуччо, — сказал Монте-Кристо.
В ту же минуту вошел Бертуччо.
— Ваше сиятельство спрашивали меня? — сказал он.
— Да, — отвечал граф. — Видели вы лошадей, которые только что стояли у моих ворот?
— Разумеется, ваше сиятельство, и нахожу их превосходными.
— Каким же образом, — спросил Монте-Кристо нахмурясь, — когда я потребовал, чтобы вы приобрели мне лучшую пару в Париже, в Париже нашлась еще пара, равная моей, и эти лошади не стоят в моей конюшне?
Видя сдвинутые брови графа и слыша его строгий голос, Али опустил голову.
— Ты тут ни при чем, мой добрый Али, — сказал по-арабски граф с такой лаской в голосе и в выражении лица, которой от него трудно было ожидать, — ты ведь ничего не понимаешь в английских лошадях.
Лицо Али снова прояснилось.
— Ваше сиятельство, — сказал Бертуччо, — лошади, о которых вы говорите, не продавались.
Монте-Кристо пожал плечами.
— Знайте, господин управляющий, нет ничего, что но продавалось бы, когда умеешь предложить нужную цену.
— Господин Данглар заплатил за них шестнадцать тысяч франков, ваше сиятельство.
— Так надо было предложить ему тридцать две тысячи; он банкир, а банкир никогда не упустит случая удвоить свой капитал.
— Ваше сиятельство говорит серьезно? — спросил Бертуччо.
Монте-Кристо посмотрел на управляющего взглядом человека, который удивлен, что ему осмеливаются задавать вопросы.
— Сегодня вечером, — сказал он, — мне надо отдать визит; я хочу, чтобы эти лошади были заложены в мою карету ив повой упряжи.
Бертуччо поклонился и отошел; у двери он остановился.
— В котором часу ваше сиятельство поедет с визитом? — спросил он.
— В пять часов, — ответил Монте-Кристо.
— Я позволю себе заметить, ваше сиятельство, что сейчас уже два часа, — нерешительно сказал управляющий.
— Знаю, — коротко ответил Монте-Кристо.
Потом он повернулся к Али:
— Проведи всех лошадей перед госпожой, пусть она выберет ту запряжку, которая ей понравится; узнай, желает ли она обедать вместе со мной: тогда пусть обед подадут у нее в комнатах. Ступай и пришли ко мне камердинера.