Он подошел к двери в свои покои и прислушался. Оттуда не доносилось ни звука. Кроме того, раз Шарлотта сказала, чтобы он шел к себе, значит, было ясно, что бояться нечего. Он быстро заглянул в переднюю; она была пуста, ничто не указывало ему на какое-то происшествие.
– А Ортона-то в самом деле нет, – сказал он и прошел в следующую комнату.
Здесь все объяснилось.
Хотя на пол были вылиты реки воды, всюду виднелись большие красноватые пятна; одно кресло было сломано; полог был изрезан ударами шпаги; венецианское зеркало было пробито пулей, чья-то окровавленная рука, приложившись к стене, оставила на ней страшный отпечаток, свидетельствовавший о том, что эта безмолвная комната была свидетельницей борьбы не на жизнь, а на смерть.
Генрих блуждающим взглядом пробежал по этим разнородным следам драки и провел рукой по влажному от пота лбу.
– Да-а! – прошептал он. – Теперь я понимаю, что за услугу оказал мне король; какие-то люди приходили убить меня... А де Муи? Что они сделали с де Муи? Мерзавцы! Они его убили!
Как герцогу Алансонскому не терпелось поскорее рассказать Генриху о происшествии, так и самому Генриху не терпелось узнать, что произошло. Бросив на окружающие предметы последний мрачный взгляд, он выбежал из комнаты, выскочил в коридор, убедился, что никого нет, толкнул приоткрытую дверь, тщательно запер ее за собой и устремился к герцогу Алансонскому.
Герцог ждал его в первой комнате. Он схватил Генриха за руку и, приложив палец к губам, увлек его в кабинетик, помещавшийся в башенке, совершенно уединенный и благодаря этому недоступный для шпионства.
– Ах, брат мой, какая ужасная ночь! – сказал герцог.
– Да что случилось? – спросил Генрих.
– Вас хотели арестовать.
– Меня?
– Да, вас.
– За что?
– Не знаю. Где вы были?
– Вчера вечером король увел меня с собой в город.
– Значит, ему было известно все, – сказал герцог Алансонский. – Но если вас не было дома, кто же был у вас?
– А разве кто-нибудь у меня был? – спросил Генрих таким тоном, словно ничего не знал.
– Да, у вас был какой-то мужчина. Услыхав шум, я побежал к вам на помощь, но было слишком поздно.
– А этого мужчину арестовали? – с тревогой спросил Генрих.
– Нет, он опасно ранил Морвеля, убил двух стражников и убежал.
– Молодец де Муи! – воскликнул Генрих.
– Так это был де Муи? – быстро спросил герцог Алансонский.
Генрих понял, что допустил промах.
– По крайней мере, я так думаю, – ответил он, – потому что назначал ему свидание с целью сговориться о вашем бегстве и сказать ему, что все мои права на наваррский престол я уступаю вам.