– Государь... – начал герцог де Гиз.
– Таванн, оставьте Марго, посадите ее на жердочку, – перебил король, – хотя она и тезка моей сестры, королевы Наваррской, но это еще не причина, чтобы все ее ласкали.
Таванн посадил пустельгу на жердочку и принялся скручивать и раскручивать уши борзой.
– Государь, – снова заговорил герцог де Гиз, – значит, если бы вашему величеству сказали: «Ваше величество, завтра вы будете избавлены от всех ваших врагов...».
– Предстательством какого же святого свершится это чудо?
– Государь, сегодня двадцать четвертое августа, день памяти святого Варфоломея, – стало быть, все свершится его Предстательством.
– Это великий святой – он пошел на то, чтобы с него заживо содрали кожу! – заметил король.
– Тем лучше! Чем больше его мучили, тем больше у него должно быть злобы на своих мучителей.
– И это вы, кузен, вашей шпажонкой с золотым эфесом перебьете сегодня ночью десять тысяч гугенотов? Ха-ха-ха! Клянусь смертью, ну и шутник же вы, господин де Гиз!
И король разразился хохотом, но хохот был неестественный и прокатился по комнате каким-то зловещим эхом.
– Государь, одно слово, только одно слово! – настаивал герцог, невольно затрепетав от этого смеха, звучавшего демонически. – Один ваш знак – и все уже готово. У меня швейцарцы, у меня тысяча сто дворян, у меня рейтары, у меня горожане; у вашего величества – ваша личная охрана, ваши друзья, ваше католическое дворянство... Нас двадцать против одного.
– Так что ж, кузен, раз вы так сильны, какого черта вы приходите жужжать мне об этом в уши? Действуйте сами, действуйте сами!..
И король отвернулся к собакам.
Тут портьера приподнялась, и показалась Екатерина.
– Все хорошо, – шепнула она Гизу, – настаивайте, и он уступит.
Портьера опустилась, но Карл IX то ли не заметил этого, то ли сделал вид, что не заметил.
– Но я должен знать, – заметил герцог де Гиз, – угожу ли я вашему величеству, если сделаю то, что хочу сделать.
– Честное слово, кузен Генрих, вы пристаете ко мне с ножом к горлу, но я не поддамся, черт возьми! Разве я не король?
– Пока нет, государь, но завтра вы станете королем, если захотите.
– Ах, вот как! – подхватил Карл IX. – Значит, убьют и короля Наваррского, и принца Конде... у меня в Лувре!.. Фу!
И король еле слышно добавил:
– За его стенами – дело другое.
– Государь! – воскликнул герцог. – Сегодня вечером они идут кутить с вашим братом, герцогом Алансонским.
– Таванн, – сказал король с прекрасно разыгранным раздражением, – неужели вы не видите, что злите мою собаку? Идем, Актеон, идем!
Не желая больше слушать, Карл IX ушел к себе, оставив Таванна и герцога де Гиза почти в прежней неизвестности.