Да, это была странная и ужасная болезнь! Люди, склонные верить во всякого рода невероятные и редкие заболевания, знали уже наверняка, что это было: у Висантеты в животе жаба! Наверно, она попила воды из какой-нибудь лужи подле соседней речки, и вместе с водой эта тварь, маленькая, едва заметная, проскользнула в желудок и теперь растет там не по дням, а по часам. Добрые соседки, дрожа от страха, спешили навестить Хозяйку, чтобы взглянуть на девочку. Все они весьма торжественно ощупывали вздутый живот, стараясь обнаружить под его натянутой поверхностью невидимое животное. Некоторые, постарше и неопытнее, улыбались с победоносным видом. Вот оно, под рукой! Они чувствуют биение его сердца, оно шевелится… Ну да, шевелится! И после тяжкого раздумья соседки припоминали средства, которые могли бы изгнать непрошеного гостя. Давали бедняжке по ложке розмаринового меда, чтобы эта мерзкая тварь, охотница до всяких лакомств, накинулась на него. И когда, позабыв об опасности, жаба станет наслаждаться едой – бац! – огромная порция лукового сока с уксусом заставит чудовище вылететь, как пуля: В то же время, чтобы не давать ему ни минуты покоя и заставить его выскочить от испуга, к животу девушки прикладывали чудодейственные пластыри: паклю, смоченную в водке и пропитанную ладаном, просмоленную пеньку, которою конопатят лодки, горные травы или просто куски бумаги, купленные у городского знахаря, с выведенными на них числами, крестами и соломоновой печатью. Висантета думала, что умрет от всех снадобий, которые ей пришлось проглотить. Она содрогалась от отвращения, корчилась от нестерпимой тошноты, словно собиралась изрыгнуть свои внутренности; а ненавистная жаба не соизволила высунуть даже лапку. Хозяйка кричала диким голосом. Ах, несчастная ее дочь! Ведь такими средствами никогда не выгонишь проклятое животное. Оставить бы его лучше в покое и не мучить бедную девочку! Лучше дать ему побольше еды, чтобы оно не кормилось только соками Висантеты – и так она, бедняжка, с каждым днем становится все бледней и слабее.
И так как Хозяйка была бедна, ее товарки в порыве сострадания и сочувствия, столь обычных среди простых людей, стали самозабвенно защищать Висантету от терзавшего ее животного. Рыбачки, вернувшись с рынка, приносили ей пирожки, купленные, по их словам, в таких заведениях города, куда заходят только сеньоры. На берегу, при дележе улова, для нее оставляли какую-нибудь сочную рыбину, из тех, что идут на ароматную уху. Соседки, хлопотавшие у кипящих горшков, сливали в чашки первый, крепкий навар и медленно, чтобы не расплескать, несли его в хижину Хозяйки. Ну, а чашки шоколада появлялись вечером одна за другой.