– Я у ног вашего величества, – ответил Шико, – и вижу, что ваше величество по-прежнему добры и прекрасны и царите в Нераке, как царили в Лувре.
– Да это же просто чудо – видеть вас так далеко от Парижа.
– Простите, государыня, – не бедняге Шико пришло в голову совершить это чудо.
– Охотно верю – вы же были покойником.
– Я изображал покойника.
– С чем же вы к нам пожаловали, господин Шико? Неужели, на мое счастье, во Франции еще помнят королеву Наваррскую?
– О ваше величество, – с улыбкой сказал Шико, – будьте покойны, у нас не забывают королев, когда они в вашем возрасте и обладают вашей красотой.
– Значит, в Париже народ все такой же любезный?
– Король Французский, – добавил Шико, не отвечая на последний вопрос, – даже написал об этом королю Наваррскому.
Маргарита покраснела.
– Написал? – переспросила она.
– Да, ваше величество.
– И вы доставили письмо?
– Нет, не доставил, по причинам, которые сообщит вам король Наваррский, но выучил наизусть и повторил по памяти.
– Понимаю. Письмо было очень важное, и вы опасались, что потеряете его или оно будет украдено?
– Именно так, ваше величество. Но, прошу вашего извинения, письмо было написано по-латыни.
– О, отлично! – вскричала королева. – Вы же знаете, я понимаю латынь.
– А король Наваррский, – спросил Шико, – этот язык знает?
– Дорогой господин Шико, – ответила Маргарита, – что знает и чего не знает король Наваррский, установить очень трудно.
– Вот как! – заметил Шико, чрезвычайно довольный тем, что не ему одному приходится разгадывать загадку.
– Если судить по внешности, – продолжала Маргарита, – он знает ее очень плохо, ибо никогда не понимает или, во всяком случае, не обнаруживает признаков понимания, когда я говорю на этом языке с кем-нибудь из придворных.
Шико закусил губы.
– О черт! – пробормотал он.
– Вы прочли ему это письмо?
– Оно ему и предназначалось.
– И что же, он понял, о чем там шла речь?
– Только два слова.
– Какие?
– Turennius, Margota.
– Turennius, Margota?
– Да, в письме были эти два слова.
– Что же он сделал?
– Послал меня к вам, ваше величество.
– Ко мне?
– Да, он сказал при этом, что в письме, видимо, говорится о вещах, слишком важных, чтобы его переводило лицо постороннее, и что лучше всего, если перевод сделаете вы – прекраснейшая среди ученых женщин и ученейшая среди прекрасных.
– Раз король повелел, чтобы я выслушала вас, господин Шико, я готова слушать.
– Благодарю вас, ваше величество. Где же угодно вам это сделать?
– Здесь. Впрочем, нет, нет, лучше у меня. Пойдемте в мой кабинет, прошу вас.
Маргарита внимательно поглядела на Шико, приоткрывшего ей истину, возможно, из жалости к ней.