– О, ты, Крильон, всегда голоден, – смеясь, сказал король.
– Не всегда, ваше величество изволите преувеличивать, – всего три раза в день. А вы, сир?
– Я? Раз в год, да и то, когда получаю хорошие известия.
– Значит, сегодня вы получили хорошие известия, сир? Тем лучше, тем лучше, ибо они, сдается мне, появляются все реже и реже.
– Вестей не было, Крильон. Но ты ведь знаешь пословицу?
– Ах да: «Отсутствие вестей – добрые вести». Я не доверяю пословицам, ваше величество, а уж этой в особенности. Вам ничего не сообщают из Наварры?
– Ничего.
– Ничего?
– Ну разумеется. Это доказывает, что там спят.
– А из Фландрии?
– Ничего.
– Ничего? Значит, там сражаются. А из Парижа?
– Ничего.
– Значит, там устраивают заговоры.
– Или делают детей, Крильон. Кстати, о детях, Крильон, сдается мне, что у меня родится ребенок.
– У вас, сир? – вскричал до крайности изумленный Крильон.
– Да, королеве приснилось, что она беременна.
– Ну что ж, сир… – начал Крильон.
– Что еще такое?
– Я очень счастлив, что ваше величество ощутили голод так рано утром. Прощайте, сир!
– Ступай, славный мой Крильон, ступай.
– Клянусь честью, сир, – снова начал Крильон, – раз уж ваше величество так голодны, следовало бы вам пригласить меня к завтраку.
– Почему так, Крильон?
– Потому что ходят слухи, будто ваше величество питаетесь только воздухом нынешнего времени, и от этого худеете, так как воздух-то нездоровый, а я рад был бы говорить повсюду: это сущая клевета, король ест, как все люди.
– Нет, Крильон, напротив, пусть люди остаются при своем мнении. Я краснел бы от стыда, если бы на глазах своих подданных ел, как простой смертный. Пойми же, Крильон, король всегда должен быть окружен ореолом поэтичности и неизменно являть величественный вид. Вот, к примеру…
– Я слушаю, сир.
– Ты помнишь царя Александра?
– Какого Александра?
– Древнего – Alexander Magnus 22. Впрочем, я забыл, что ты не знаешь латыни. Так вот, Александр любил купаться на виду у своих солдат, потому что он был красив, – отлично сложен и в меру упитан, так что все сравнивали его с Аполлоном.
– Ого, сир, – заметил Крильон, – но вы-то совершили бы великую ошибку, если бы вздумали подражать ему и купаться на виду у своих солдат. Уж очень вы тощи, бедняга, ваше величество.
– Славный ты все же парень, Крильон, – заявил Генрих, хлопнув полковника по плечу, – именно грубостью своей хорош, – ты мне не льстишь, ты старый друг, не то что мои придворные.
– Это потому, что вы не приглашаете меня завтракать, – отпарировал Крильон, добродушно смеясь, и простился с королем, скорее довольный, чем недовольный, ибо милостивый удар по плечу вполне возместил неприглашение к завтраку.