Когда рассвело, я все хорошо рассмотрела. От Биржевой линии отделяет площадку забор высокий. Вдоль этого забора построили еще забор, пониже, и между двумя заборами свалили всю резину.
Площадку посыпали желтым песком и расставили много скамеек.
Но желтый песок не везде. На клумбах и там, где кусты посажены, - земля черная, рыхлая. В эту черную рыхлую землю уже запустила корешки цветочная рассада, кусты стоят такие свежие, как будто всегда росли тут.
Лучше всего фонтан. Он совсем простой. Тонкие струйки, поднимаясь невысоко, падают в круглую чашу, и кто бы знал, как радует меня это журчание воды!
Представляю, сколько здесь будет народу днем. Придут к фонтану раненые бойцы из всех отделений. Но сейчас, когда все спят, вода журчит для меня, и в тишине каждый звук значительный.
Вдруг шаги, быстрые, легкие… Странно. Кто же это еще не спит? И вот появляется из-за угла девчонка, в штанах длинных, ремнем подпоясана. Озирается на небо, протирая глаза. Меня увидела.
- Который час?
- Пятый, - ответила я.
- А сколько пятого?
- Не знаю точно.
Подходит ко мне. Кудельки ее закоптели, и лицо от сажи синеватое.
- Ты кочегарку приняла? - спрашиваю я.
- Да, да, - ответила она. - И ровно в половине пятого нужно затопить. Неужели я проспала? Тогда не подам на кухню пары вовремя. Ой! Ой! Ой!
- А ты пойди вот туда, - говорю я, - под арку, в приемный покой. Будить никого не надо. Приоткроешь двери, и как раз напротив на стене круглые часы.
Она побежала. Возвращается.
- Двадцать минут пятого! - крикнула она, пробегая через двор.
Кочегарка пищеблока на первом дворе. Мне ее не видно. Но трубу от кочегарки видно. Довольно высоко в небо уходит эта закоптелая кирпичная труба.
Я стала смотреть на нее и увидела, как из трубы в бесцветное небо порхнул дымок и растаял.
И опять новый кочегар передо мной…
- Не растопляется, - говорит она. - Подумай! Бревна толстые, еле поворотишь…
И у нее на лице сквозь сажу выступил пот.
- Что делать? - сказала я.
- Резина нужна! Вот растопка!
- Резину, - говорю я, - запрещается трогать. Это НЗ - неприкосновенный запас!
- А много ли нужно на растопку!.. Ну, разреши «спикировать»…
Я молчу.
- Ну вот, - говорит она, - без завтрака останется госпиталь.
- Ну, «пикируй», - сказала я. - Только бери немного.
Она побежала к забору, раскинув руки, точно птица, которая собирается лететь. Потом, смотрю, она уже сидит верхом на заборе.
Вытащила кусок резины, кругом примятый, даже страшный, и поволокла его по желтому песку мимо фонтана, мимо цветов…
Было мне на посту развлечение - смотреть на фонтан и вот еще прибавилось - смотреть на трубу.