- Вот мерзавец!
- Я боялась после, - говорит Лена. - Боялась, что он ко мне придет, но больше я его не видела…
- Недаром, - говорю я, - теперь есть в городе поговорка. Желают спастись от снарядов и от злых людей…
- Мне пора! - сказала Лена.
Но дверь вдруг заслонила фигура. Я смотрю, что-то знакомое… серое… противогаз через плечо, кепка, лицо одутловатое… Медведев!..
Он вошел в будку, пригнув голову.
- Здравствуйте! - говорит и кланяется мне, даже приподнял кепку. - Я от Кондратьича, так разрешите…
И, не задерживаясь больше, сам крючок маленькой дверцы откинул и вышел…
Что это? Точно он со мной сговорился! Я шагнула за ним, но только вижу спину. И он удаляется в переулке так быстро, даже ползет по мне неприятный холодок… Хоть он и племянник Кондратьича, племянник-дистрофик, так Кондратьич его назвал, все-таки нехорошо…
Он, наверно, пришел к Кондратьичу под вечер, как тогда. Разве не мог он уйти раньше? На рассвете надо уходить. И почему, когда он подходил к будке, я его шагов не слышала?
Шаги по асфальту слышны издалека. А он точно вырос в дверях будки.
А может быть, когда я слышала шаги, это шел он. Но только он не дошел до будки, а повернул на площадку. И на площадке я его не заметила. А потом с площадки он пошел в будку. Калитка так близко от будки, что шагов не услышишь. Раз шагнул, и все. Да, так может быть… Но зачем ему идти на площадку?.. Ах вот, лазейка ему тоже известна!.. Теперь лазейка заделана, и пришлось ему через будку идти… Очень на это похоже… Или опять я выдумываю…
- Что он тебе сказал? - вдруг говорит Лена.
Я повернулась. Лена еще здесь, а я думала, она уже ушла.
- Он сказал: «Я от Кондратьича»…
- И ты его пропустила! Пропустила…
- А что? - спросила я.
- Я его узнала сразу, - говорит она.
- Узнала?.. Ты его знаешь?
- Знаю…
- Кто же это? - спрашиваю я, и сердце сжимается. - Тот самый… гад?..
- Да, - сказала она.
Пропустила… Кого пропустила?.. Со мной беда случилась, пожалуй, похуже, чем с Дусей… Но только с поста меня не снимут сейчас, буду стоять у дверей будки, как стояла, потому что еще об этом не знают.
Лена убежала в кочегарку. Но прошло немного времени, опять выбежала, чтобы сказать тихонько:
- Мне тебя жалко, прямо не могу… Но знаешь что, ты не расстраивайся. Оставь так, до другого случая. А сейчас молчи. Только молчи…
А ведь на самом деле, об этом могут и не узнать… Когда он проходил, было уже светло, и окон очень много, на будку смотрит административный корпус и все седьмое хирургическое отделение. Но окна до сих пор закрыты синими шторами. Вряд ли кто видел. Госпиталь еще спит…