Серех прижалась к Мокки:
— Саис, большой саис, — прошептала она, — давай посмотрим на свадебное шествие вместе. Это очень хороший знак для нас, правда?
И всматриваясь в клубы желтой пыли, Серех показалось, что видит она уже не просто какого-то всадника на неизвестной лошади, а Мокки на Джехоле, который едет к ней, к невесте, в день их свадьбы…
— Дорогу! Дорогу! — хором закричали мужские голоса.
Процессия подошла к Уросу уже совсем близко и их крики, сливаясь с громом барабана, превратились в невыносимый шум. За секунду до этого Урос хотел было отъехать в сторону из вежливости, и необходимости соблюсти обычай запрещающий становиться на пути свадебного шествия, но теперь из-за их грубых криков и наглых взглядов он решил, что не сдвинется с места. Кто груб и принуждает — теряет право на вежливость и понимание.
— Уйди с дороги! — еще раз закричали танцоры.
И хотя им не составляло труда пройти мимо него, но опьяненные дикими звуками музыки, от непокорности этого человека они рассвирепели.
— Да ты что, глухой? — закричал один из них и угрожающе двинулся на Джехола.
— А может слепой? — заорал второй.
И так как Урос не говорил в ответ ни слова, то все они дружно завопили:
— В придорожную канаву его! В канаву! — и потянули руки к седлу и уздечке коня.
Джехол поднялся на дыбы, а Урос схватился за плетку. Он хотел хлестнуть коня и вырваться вперед, но тут кто-то с такой силой ударил его по сломанной ноге, что от боли он почти потерял сознание. «Если Джехол сейчас сделает скачок вперед, или хоть одно резкое движение, то я… упаду, — пронеслось у него в голове, — …я не переживу подобного позора…»
И зажав плеть между зубами, он потянул руку к поясу, чтобы вытащить свой нож.
Но этот момент мужчины застыли на месте, словно кто-то заколдовал их, а все потому, что неожиданно наступила тишина — барабан больше не издавал громовых ударов. Барабанщик же, осторожно положив свой инструмент на землю, направился к Уросу. Люди расступились, дав дорогу ему и маленькому барану, который следовал за ним подпрыгивая, словно самая верная из всех собак.
— Ну, здравствуй, Хаджатал, — с напускным равнодушием обратился к нему Урос.
— Мир и тебе, бесстрашный всадник, — ответил барабанщик, — ты, как я вижу, по-прежнему играешь в игру под названием «один против всех»?
— Да, а ты опять помог мне выиграть, и я благодарю тебя за это.
Хаджатал, неопределенно передернул плечами и подмигнул.
— Если захочешь, то ты сможешь отплатить мне тем же, когда я приду к тебе в степь, на твою родину, и поставлю на тебя во время большого бузкаши немаленькую сумму денег!