— Джехол пройдет.
— Конечно, хозяин знает своего коня лучше других, — неуверенно заметил Кутаби, но потом кивнул, — я провожу вас до ее начала.
Он облизнул пальцы и продолжал:
— Сегодня уже поздно. До наступления ночи вы не успеете пройти ее до конца, и это будет верная смерть для всех вас. Решай сам: или ты направишься туда сейчас и разобьешь лагерь на ночь возле ущелья, или отправишься утром, на рассвете, но проведешь еще одну ночь под моей крышей.
Урос чувствовал себя неважно, был все еще очень слаб, и решил, что и Джехолу тоже надо бы хорошо отдохнуть.
— Я с радостью принимаю твое предложение, Кутаби. Благодарю тебя.
Лицо Кутаби просияло от радости:
— Ты не можешь себе представить, как ты меня осчастливил, — произнес он, — Одиночество, трудно переносимая вещь, даже в таком святом месте.
— Но разве сюда не приходят люди?
— Какие люди! — воскликнул Кутаби и безнадежно махнул рукой, — Чужаки из стран неверных, со своими гудящими и вонючими машинами! Представляешь, они даже не знают нашего языка! Одеты — страшно смотреть! Приезжают сюда, едят какую-то ужасную еду из железных коробок, и пьют то, что запретил пророк! Вот какие тут бывают люди! — Кутаби опустил голову ниже и добавил чуть мягче, — Ну и еще прокаженные приходят сюда.
— Прокаженные? — воскликнул Мокки удивленно, — Что им здесь нужно?
— С древности говорят, что воды Банди Амир имеют силу исцелять от болезней.
— И ты уже видел, как кто-нибудь исцелился? — спросил его Урос.
— Нет, — ответил юноша, — Нет. Они приходят, уходят и никогда больше не возвращаются.
Урос потянулся к Кутаби, схватил его за ворот чапана и зашептал срывающимся голосом:
— Скажи мне… именем Аллаха… как ты думаешь… поможет ли… моей ноге..?
Кутаби стушевался и, прикрыв глаза, ответил неуверенно:
— Как знать? Ведь все в руках всемогущего Аллаха…
И все трое посмотрели в сторону круглой комнаты, на полу которой лежало несколько убогих молитвенных ковриков.
— Вынеси меня наружу, — сказал Урос.
Был полдень, солнце стояло в зените, и в его ярком, резком свете таинственные воды озер сияли разными красками. Неся Уроса на руках, как ребенка, Кутаби перечислял имена озер, которые закрепились за ними столетия тому назад:
— Зульфикар, — кивая в сторону одного, тихо шептал Кутаби, — а это Пудина… Панхир… Хайбат… Гуламан.
Кутаби положил больного на самом краю берега.
— Уверен, что во всем мире нет больше таких красивых озер — зашептал Урос.
— Очень может быть, — согласился с ним Кутаби, — Сам Хасрат-и-Али, великий святой, произнес над этими водами волшебные заклинания и остановил их течение навсегда. Поэтому они — самое настоящее чудо.