«Ну, конечно! Вот же старый дурак…» — наконец раскусил задумку сына Турсен.
Как сокол, как хищник, Урос кружил, подбираясь все ближе и ближе к своей добыче…
Осман бей снова повернулся к Турсену и сказал недовольно:
— Прикажи своему сыну, пусть перестанет! Так не годится! А если он…
Он хотел еще что-то добавить, но не успел. Громкие удары барабана прервали его мысль. Осман Бей нахмурился. Как музыканты посмели играть без его ведома? Но музыканты оказались ни при чем — стройный пуштун, сопровождающий вождя, чужак с ружьем за плечами, нагло отобрал у них барабан и, не обращая никакого внимания на их протесты, начал неистово бить в него. Под сумасшедший, незнакомый степям, ритм его ударов он внезапно залихватски запел, грубым, но сильным голосом:
Хайя! Хай хайя!
А помнишь ли ты?
Хайя!
Однорогого барана?
Хайя!
А свадебный поезд?
Ты помнишь?
Помнишь?
Хайя! Хай хайя!
Урос выпрямился в седле. По его напряженным чертам Турсен догадался, что настал решающий момент. Как прикованный, следил он за каждым ударом копыт Джехола о землю.
Вот, сейчас!
Урос помчался прямо к ним, и еще до того, как он успел что-то сделать, Турсен все понял. Самый опасный и сложный трюк в игре бузкаши. Всадник, в середине скачки, словно падает с седла в пустоту, и держась лишь одной ногой в стремени, хватает с земли шкуру козла.
Тело Уроса, как темная тень, мелькнула между ним и Солехом.
«На шахском бузкаши он сломал себе при этом ногу, а тогда их у него было две! — пронеслось в голове Турсена, — А сейчас, как он может! О Аллах, защити его, он повредился в уме!»
Это произошло в доли секунды. Он заметил руку Уроса на подушке из голубой парчи, почувствовал дыхание Джехола у себя на затылке, и вновь послышался дикий крик степных всадников, и удаляющийся топот коня.
Подушка рядом с Солехом была пуста. Урос скакал прочь от него, похищенный шахский штандарт он высоко поднял над своей головой.
Все онемели. Никто не двигался. Восхищенные, не верящие своим глазам, с удивлением и возмущением одновременно, смотрели люди вслед удаляющемуся всаднику. Куда хочет он убежать со знаменем шаха в руках? Где, в какой стороне степи, хочет он спрятать свой трофей? Солех все не мог взять себя в руки. Но Урос уже развернулся на другой стороне бассейна и поскакал обратно, и снова прямо на них.
— О, Аллах, что он еще задумал? — шептал Турсен.
Джехол набирал скорость. Его галоп стал просто бешеным. Быстрее! Еще быстрее! Вот он совсем рядом…
— В сторону, Великий Турсен! — закричал в эту секунду Урос, — Освободи для меня дорогу!
И не раздумывая, с молниеносной быстротой, удивительной для его возраста, Турсен бросился вправо и откатился на свободное место рядом с собой. И именно на его опустевшем месте Джехол поднялся на дыбы. Тряхнув штандартом, как копьем, Урос прицелился, знамя просвистело в воздухе… и задрожало, вертикально вонзившись в самый центр небесно-голубой подушки.