– Да нет же! Я не про то... И вообще! Прекратите орать! В ушах уже звенит...
Черная Майка вышел из туалета, тщательно прикрыл за собой дверь, прислонился к ней спиной и сказал:
– В общем, так! Денег на новую сантехнику у меня сейчас нет, но... – Он резким жестом остановил Алену, которая собиралась очередной раз возмутиться. – Но я постараюсь не причинять вам неудобств. Таз под раковину подставлю или... еще что-нибудь придумаю...
– А в туалете? Там никакой таз не поможет!
– Я же сказал: что-нибудь придумаю, но не сию же минуту!
– А я, значит, живи среди грязных потеков на потолке, пока вы думать будете, да? – взвилась она.
– Ну... потерпите, пожалуйста. – Черная Майка сменил тон на просящий. – Согласитесь, что действительно бессмысленно белить потолок, пока текущие трубы будут на своем месте.
Алене очень не хотелось с этим соглашаться, но пришлось. Против логики не попрешь. Какого черта белить, если эти паршивые трубы будут продолжать себе течь... И без того она уже здорово потратилась на эмульсионку в три слоя...
Вернувшись в свою квартиру, Алена с отвращением оглядела мокрый потолок над раковиной, потом подняла с пола батон, вытащила из целлофана горбушку и сунула себе в рот. Ну Зинка и стерва! Даже не сказала, что переезжает! Специально! Во-первых, чтобы не заморачиваться с Алениным туалетом. Кухню-то Алена сама себе побелила. Не ждать же эту змеищу! А вот туалет гражданка Короедова обещала покрасить: и потолок во встроенном шкафчике, где, собственно, и течет, и дверцы этого самого шкафчика. Вот тебе и покрасила! Во-вторых, буквально на прошлой неделе Зинка брала в долг двести рублей. Жди теперь – не дождешься! Вот ведь не хотела Алена давать, как в воду глядела! В-третьих, теперь сверху будет жить жалкая Черная Майка. Что в этом хорошего?! С Зинкой хоть иногда можно было посидеть на кухне, покурить, поболтать о том о сем... словом, о женском... А с этим что? Здрасте – до свидания... Когда трубы поменяете... Когда-когда... Да никогда...
Примерно через месяц Алена перестала замечать грязные разводы на потолке. Привыкла, что они всегда на месте. Они перестали ее раздражать. Иногда она даже развлекалась тем, что придумывала, с чем еще можно сравнить эти пятна. Иногда ей казалось, что самое большое пятно напоминает осьминога с четырьмя глазами, иногда ей в нем виделся мужчина с бородой и усами. А еще, разглядывая свои пятна, Алена каждый раз добром вспоминала Зинку. Перебранка с ней была не только постоянной составляющей Алениной жизни, но и, как она теперь отчетливо понимала, довольно приятным времяпрепровождением. Вечная грызня с ней держала Алену в тонусе. Каждый раз, возвращаясь домой, она первым делом мчалась в кухню, бросала взгляд на потолок, и если на его поверхности наблюдались хоть какие-то изменения, Алена бежала к Зинке и ругалась с ней, испытывая при этом чувство, близкое к настоящему сладострастию. С Черной Майкой даже спорить скучно. Давит своей логикой. А трубы, похоже, как и Зинка, менять не собирается.