И долго еще в сизоватой дымке белой ночи сплетались их тела и смыкались губы. Обоим казалось, что они больше никогда не смогут оторваться друг от друга, ибо никогда не утолить желания, снова и снова накатывающего горячими волнами.
– Это непостижимо... – прошептала измученная Алена, уткнувшись Астахову в плечо.
– Что именно? – спросил он, и она по голосу поняла, что он улыбается.
– Ну... все это... то, что сейчас произошло...
– Ты недовольна?
Она поцеловала его возле уха и с легким упреком произнесла:
– Ты не должен так говорить...
– Хорошо, не буду... Тем более что ты права... Еще сегодня утром я не подозревал, чем закончится день.
Алена отлепилась от него, легла на спину и, уставившись в потолок, сказала:
– А Раиска догадывалась... Можешь себе такое представить?
– Как догадывалась? – удивился Астахов.
– Она сказала, что... в общем... давно все про тебя поняла...
– И что же она поняла? – Он навис над ней, жадно оглядывая ее лицо.
– Сначала ты скажи, каким образом оказался на дне ее рождения!
Астахов рассмеялся и тоже упал на спину.
– Не могу тебе точно сказать... Она, твоя Раиска, оказалась жутко настырной особой... Она несколько раз попадалась мне в транспорте. Сама заговаривала... Хохотала... Надо ей отдать должное: она очень легкий собеседник. И, знаешь, как-то слово за слово, с юмором, пригласила на день рождения... Я и не заметил, как согласился... Между нами ничего такого не было... Я сегодня утром, между прочим, очень твердо решил не ходить к ней на день рождения, а потом мне показалось, что это будет для Раисы обидно. Она ведь ничего особенного от меня не хотела. Не на свидание звала, а в гости, где еще много народу будет. Вот, собственно, и вся история...
– Врешь ты все! – выпалила Алена.
– В смысле?
– А в том смысле, что нельзя было не понять, зачем тебя приглашают. И день рождения мог оказаться всего лишь предлогом. Ты мог прийти в гости и оказаться с Раиской один на один. Разве не так?!
– Знаешь, я почему-то был уверен, что не окажусь один на один...
– А если бы оказался? Сейчас лежал бы в постели с ней?
Астахов сразу не ответил, что показалось Алене очень обидным. Она отвернулась от него и даже укрылась с головой одеялом, потому что поняла: сейчас заплачет, горько и безутешно. Он рывком сорвал с нее одеяло, несколько раз поцеловал в спину и сказал:
– Думаю, что все произошло так, как должно было произойти.
– Но Раиска красивее меня, – буркнула Алена. – Одна грудь третьего номера чего стоит!
– Мне не нужна ее грудь... Мне всегда нравились хрупкие женщины, такие, как ты...