«Карлуха, журавлиные ноги!» — кричали москвичи при виде посла. Торжественная поступь долговязого Джерома Боуса, высоко поднимавшего ноги в чулках и башмаках, забавляла толпу более всего.
В конце Ливонской войны английская купеческая компания продала русским немало военного снаряжения. В награду купцы рассчитывали добиться от царя новых привилегий и льгот.
На аудиенции в Кремле Боус просил Ивана даровать компании исключительное право на торговлю в северных русских портах и посылку кораблей в устья Мезени, Печоры и Оби.
Завязав широкие торговые связи в России, члены компании стали исподволь с большей настойчивостью собирать сведения о Сибири. Купец Антоний Дженкинсон много раз беседовал с холмогорским моряком Федором Топтыгиным и выведал у него все, что тот знал о далекой Мангазее. С его слов он записывал сведения о приобских самоедах. Товары у них — соболя, белые и черные лисицы. Драгоценную пушнину можно было приобрести в Сибири за бесценок.
Некогда Иван IV поощрял планы открытия морских путей в Китай и Индию. Но эти планы не были осуществлены, и царь не верил более заманчивым обещаниям английских купцов.
Когда же компания стала хлопотать о заведении торга в Сибири, московские власти забили тревогу.
Выслушав посла Боуса, бояре отклонили его домогательства. Их приговор был кратким и категоричным: «А о реке Оби, да о Изленде реке, да о Печоре реке о тех урочищах им отказать».
Беседуя с послом, Иван IV откровенно объяснил причины отказа. Морские пристанища — «Печора, да Изленди, да река Обь, — заявил царь, — те места в нашей отчине очень далеки» от тех мест (на Белом море), где пристают английские гости; и настоящих морских пристанищ в тех отдаленных местах нет, так что приставать англичанам там «не пригодитца»; главное же — «в тех местах ведутца соболя да кречеты; и только такие дорогие товары, соболя и кречеты, пойдут в Английскую же землю, и нашему государству как бес того быти?»
Казна не желала делиться с англичанами выгодами торга редким сибирским товаром. Но иностранные купцы, зачарованные сказочной прибылью, готовы были преступить любые запреты.
Приказные люди не сразу уразумели значение известия, доставленного в Москву Черкасом Александровым. Но даже они не скрыли изумления при виде соболиной казны, привезенной из Сибири.
Появление в Москве «сибирских» казаков с драгоценной пушниной произвело сильнейшее впечатление на жителей Иноземной слободы. Купцы обсуждали захватывающую новость во всех подробностях.
Предприимчивый приказчик Московской компании Антоний Мерш спешил использовать случай, чтобы умножить личное состояние. Он тайно договорился с четырьмя поморами-промышленниками из Холмогор. 21 февраля 1584 года поморы сообщили Мершу, что для осуществления его проектов необходимо снарядить два морских судна русской постройки с командой по десять человек на каждом. «Если ты хочешь, чтобы мы поехали к устью Оби морем, — писали холмогорские мореходы, — то мы должны пройти мимо островов Вайгач, Новая Земля, Земля Матвея, и ты можешь убедиться в том, что от острова Вайгач до устья Оби не очень трудно проехать». Поморы сообщали англичанину подробные сведения о югорских и мангазейских самоедах, о навигации в устье Оби. Письмо не оставляло сомнения в том, что и морские, и сухопутные дороги в Сибирь были им хорошо известны.