– Фрол?
«А черт, Ефросинья!»
– Фрол, – голос у Фроси оказался тихим, словно она не говорила, а шептала, – что ты делаешь в моей спальне?
Мне бы броситься к двери, но ноги, казалось, приросли к полу. Я следила, как девушка медленно слезает с кровати, как от ее неловких сонных движений колышется балдахин.
– Ты зачем пришел?
Я увидала ее. Она была совсем голая: худая, костлявая, с впалой грудью. Честно говоря, я оторопела, увидев ее белую восковую кожу, разрисованную неясными тенями от пламени камина.
– Что ты делаешь в моей обители? – Голос у нее стал грубеть, а я наконец-то смогла оторвать испуганный взгляд от сине-черного рубца на животе и обратиться к лицу.
Между тем черты Фроси стали искажаться, челюсть медленно вытягивалась, глаза потемнели, а по вискам побежали тонкие прожилки вен.
«Выпь!!!»
Я сорвалась с места и буквально на одном дыхании выскочила в коридор, даже не почувствовав, как выбила тяжелую дверь. Я неслась, не помня себя и не понимая, куда, собственно, убегаю в закрытом помещении. Я слышала лишь стучащую в висках кровь и легкий шелест летящей сзади нежити. В какой-то момент коридор резко вильнул. Оттолкнувшись руками от неожиданно выросшей стены, расцарапав в кровь ладони, я повернула и припустила еще быстрее. Где-то далеко за спиной раздался глухой удар и легкий вскрик. Останавливаться и проверять, кому не повезло в угоду разозленной Ефросиньи выйти в этот момент из спальни, не хотелось. Я лишь обернулась и поняла, что выпь будто испарилась. Спящий коридор был пуст. Выждав пару минут и переведя дыхание, я решила вернуться. Фрося лежала на полу, вокруг ее головы растекалось темно-бардовое пятно, по стене к полу спускался кровавый след. Она не дышала. Для пущей осторожности я с минуту последила за ее неподвижным телом и только потом подошла. Девушка, закатив глаза, отдала дьяволу свою жалкую душонку. Следы превращения все еще обезображивали ее черты, но за ними уже вырисовывались тонкие девичьи, давно умершие.
– Отлично! – Я сплюнула на пол.
Теперь у меня на руках есть труп, и я не знаю, что с ним делать!
– У меня проблема! – заявила я Денису, врываясь в воняющую сигаретным дымом спальню. Давидыв уже сидел на кровати при полном обмундировании в своем красном платке и с костылями на изготовку, пожалованными Назаром.
– Ты его убила? – предположил он, глубоко затягиваясь сигаретой и выпуская изо рта сизое облако.
– Убила, – кивнула я, – но не ясноокого!
Денис округлил глаза и не донес до пухлых губ дымящийся окурок.
– Это Фрося, она мертва, – быстро пояснила я, не пускаясь в дальнейшие несвоевременные объяснения.