– Лестница святого Жака? Ишь, ты! – поразилась Жаккетта. – Значит, святой Жак и за морями присматривает. Надо же, какой у купца кораблик славный! А удобно-то как! Ни лошадей тебе, ни овса им! Плыви, куда хочешь, торгуй, где хочешь!
– Это не торговый судно… – внезапно сказал Абдулла. – Военный. Смотри – вверх у его борт заваливается внутрь. Зачем? Так тяжелые пушки и арбалеты стоят у середины палубы. Если большой волна, корабль качает, качает, но он не тонет! Купец такой корабль не имеет!
– Как же не имеет, когда именно купец на корабле приплыл?! – возмутилась Жаккетта. – Слышал же сам, что он госпоже Жанне заливал: «Атласы, мишура, мыло заморское!» С кем ему тут воевать?
– Я не знаю! – пожал плечами Абдулла. – Но это – корабль для хороший война! Что говорит твоя Дева Мариам? У этот купец такой же скользкий рожа?
– Ничего не говорит! Надо подойти поближе, когда госпожа Жанна уйдет, тогда скажет! – Жаккетта надула губы, обидевшись неверием Абдуллы в возможности Девы Марии.
Она немного подождала и еще раз выглянула в сторону каракки.
В это время над бортом мелькнули темнокожие курчавые головы, оживленно между собой переговаривающиеся.
– Гляди-ка! – удивленно воскликнула Жаккетта, мигом позабыв про обиду. – Там по кораблю парни шастают, ну вылитые ты, Абдулла!
Нубиец не очень доверчиво подошел к ней и поглядел туда, куда нацелился указательный палец девушки.
* * *
Раньше Жаккетта не верила, что люди могут неузнаваемо меняться буквально на глазах. Особенно те, которых, вроде бы, знаешь неплохо. Но, увидев, как вечно сонный и вялый Абдулла вдруг ожил и бурей кинулся к кораблю, она остолбенела и безоговорочно уверовала в эту истину.
Нубиец мчался, как носорог, словно боясь, что каракка исчез в любую минуту, и на ходу громко кричал на непонятном языке.
Курчавые головы на палубе дружно повернулись в сторону бегущего. Встречающиеся на пути нубийца люди старались свернуть в сторону, от греха подальше.
Абдулла взлетел по сходням на палубу и очутился в любопытствующем кольце темнокожих моряков.
Жаккетта услышала, как один из них на том же языке спросил задыхающегося от стремительного рывка нубийца.
Абдулла посаженным голосом что-то просипел в ответ и моряки дружелюбно загомонили. Всей толпой, поддерживая, кто под локти, кто под спину, они повели его куда-то вниз.
Жаккетта осталась одна на берегу.
Как испуганная мышка заметалась она туда-сюда.
То, тревожась за Абдуллу и костюм Ришара, подбегала к кораблю, то, вспомнив, что в любой момент на палубу может выйти госпожа, отшатывалась обратно к убежищу за краном.