Нубиец не решился дальше спорить ни с разгневанной Пресвятой Девой, ни с разъяренной от боли Жаккеттой и покорно, хоть и неохотно, вылез из своей тюрьмы.
– Теперь помоги!
Жаккетта скинула тяжелый мокрый плащ и сняла холщовый передник.
– Лезем на помост, козла ловить будем! – объяснила она нубийцу.
Тот равнодушно кивал головой, двигаясь, как вареная рыба.
Забравшись на помост и открыв клетку, Жаккетта ловко и привычно набросила фартук козлу на рога так, чтобы он прикрыл морду.
– Тащи его вниз! – приказал она.
Отъевшийся на свежих сдобных булках Абдулла довольно легко поднял козла и снес с помоста.
– Засовывай в свою! – как заправский полководец с холма или капитан с мостика командовала сверху Жаккетта, замыкая бывшее обиталище рогатого.
Затем она, прихрамывая, слезла с помоста и, подойдя к клетке, сдернула передник с острых рогов.
Козел недоуменно осматривал новое жилище.
Закрыв и этот замок, Жаккетта оглядела дело рук своих и осталась очень довольна.
– Пошли! – дернула она безвольно привалившегося к стенке Абдуллу.
* * *
Выбравшись из сарая, беглецы увидели, что молния ударила в соседний дуб, винтом прошлась от его макушки до середины, врезаясь в деревянную плоть. А на середине ствола точно гигантским топором палача отсекла от великана хороший кусок и от корней расползлась во все стороны змеистыми траншеями. (Одна такая борозда и прошла как раз под сараем, задев разрядом ступню Жаккетты.)
– Стой тут!
Бросив Абдуллу на тропе Жаккетта и заспешила обратно к кузнице, молясь, чтобы кузнецы еще ели.
Там, действительно, было пусто, работники все еще наслаждались ужином. Повесив кольцо на прежнее место, Жаккетта с облегчением перевела дух. Пока все шло нормально.
Вернувшись к нубийцу, она повела его к опушке рощи.
Дождь по-прежнему хлестал землю косыми струями и ни одна живая душа, кроме беглецов, на свежий воздух не рвалась, предпочитая сидеть в каком-нибудь укрытии.
Добравшись до опушки, Жаккетта свернула с тропки в кусты, где она оставила корзину.
* * *
Замороченный событиями сегодняшнего вечера, Абдулла понял это так, что его освобождение закончилось.
Безнадежно глядя на залитые дождем в серой вечерней дымке поля и мокрый, темной горой возвышающийся замок, он сказал:
– Спасибо-о… Я свободный?… Я пошел…
И, ссутулившись, грустно побрел вдоль опушки в н и к у д а, загребая землю босыми ногами.
– Э-эй! Ты куда?! – всполошилась Жаккетта. – Сбрендил от счастья?!
Подобрав плащ и юбки, она кинулась за нубийцем.
Догнав беглеца, схватила его за руку и, как маленького, привела опять на тропу.
– Держи! – сердито вручила Жаккетта нубийцу корзину. – У тебя, видать, мозги жиром заплыли от булок! Сейчас мы идем в замок. Там я тебя схороню до поры. Чего ты все боишься?! Тебя же Святая Дева опекает! Мне бы такую заступницу… Пошли!