Лес вскоре дал ответ. Рядом с тропой бился в траве рыжий комок, пойманный капканом. Степан поежился – он сам здесь совсем недавно проходил. Ступи на шаг в сторону – железная пасть, как пить дать, изувечила бы ногу.
– Постой, – бросил он.
Алатор с недовольным видом обернулся.
– Негоже, чтобы живая тварь мучилась.
– Хошь, так добей, здесь других ловушек нет, можешь подойти.
Степан подошел к собаке. Та жалобно заскулила.
«Пес ни в чем не виноват, просто выполнял свою работу, – подумал Степан, – честно выполнял…» Сыскач укоризненно взглянул на него.
– Прости, приятель, для тебя же лучше будет. Сейчас боль уйдет… – Белбородко взмахнул палицей и уже хотел обрушить ее сыскачу на голову, как вдруг остановился. То, что он собирается сделать, очень похоже на подлость!
Захотелось напиться до зеленых чертей и набить кому-нибудь морду. А еще лучше – ему бы набили, да так, чтобы в травмпункте ужаснулись…
Нет, не будет он убивать ищейку!
Белбородко разомкнул капкан, взял собачку на руки. Не так уж она и покалечена – только одна лапа перебита, можно выходить.
«Куда же тебя девать-то?» – подумал Степан.
Взгляд как-то сам собой наткнулся на Алатора, вернее, на заплечную суму, в которой покоились трофейные сапоги. Эта сума еще совсем недавно принадлежала одному из убитых хазар.
Степан подошел к Алатору. Собачка испуганно взглянула на воя.
– Я вот чего думаю, – издалека начал Степан, – сапоги хороших денег стоят.
– Ну? – угрюмо отозвался Алатор.
– Сапоги у хазар знатные, на торжке с руками оторвут. Вот я и говорю, правильно, что ты их прибрал.
– Ну?
– Только у нас есть трофей побогаче. За добрую ищейку столько отвалят, что не унесешь. – Алатор, почуяв недоброе, начал сопеть. – Вот я и думаю, в торбу твою пса посадить…
– Ить сдохнет животина, – сопротивлялся Алатор, – только зря пупок надрывать.
– Давай, давай, рассупонивай торбу. Я тащить ее не могу, потому как раненый. Только оклемался.
Вой нехотя снял суму, развязал тесемки. Немного помешкал и с сожалением выбросил две пары сапог, освобождая место. Степан было потянулся к третьей паре, но получил по рукам:
– Не трожь, и так влезет.
Алатор взял у Степана собаку и запихнул в торбу.
– Только гавкни у меня…
Пес не то что гавкать, дышать боялся.
Вой взвалил торбу за спину и с мрачным видом зашагал по тропе.