– Он хоть жив? – наводящий вопрос попал в цель.
– Еще как! Живее всех живых! Морда кирпичом, губы бубликом! Тьфу!
– Это… это что значит?
Вероника Федоровна трясущимися руками наливала валерьянку. Она не хотела говорить дочери о результатах поездки, но все-таки проговорилась. Злость душила ее, норовя выплеснуться в каком-нибудь оскорбительном выступлении. Неужели Лена вынуждена повторить ее судьбу? Да не может такого быть!
– Мама, ты что, видела его? – Лена вцепилась в подлокотники кресла так, что побелели пальцы.
– Да, – буркнула Вероника Федоровна, мучительно соображая, как свести стресс к минимуму. Никаких дельных мыслей в голову не приходило.
– И что он сказал? – Лене опять стало плохо. Голову стиснул широкий горячий обруч, закрыв глаза и уши.
Мамин голос с трудом просочился сквозь тугие удары пульса:
– Ничего. Потому что я ничего не спрашивала. Раз он жив, то все остальное понятно и без лишних вопросов.
– Вот это да! – то ли сказала, то ли подумала Лена, проваливаясь в кружащуюся и мерцающую пустоту.
– …Ты меня с ума сведешь! – причитала мама, всхлипывая и громко сморкаясь.
– Все нормально, бывает такое, – весело ответил смутно знакомый звонкий голос. Звякали какие-то легкие железки, и противно пахло больницей.
– Галочка, сколько я тебе должна? – более осмысленно поинтересовалась Вероника Федоровна. Лена почувствовала, что мама покраснела.
– Вероника Федоровна! Да вы что! И не думайте. За пирожки спасибо, я ж по-соседски, разве можно не помочь. Мы люди свои, сочтемся!
– Точно, Галка, – дошло до Лены. Ее голос. Пухленькая болтливая Галина работала медсестрой в больнице. – Похоже, со мной все совсем кисло, раз уж мама Галку позвала.
Соседка звонко хохотала, прощаясь в коридоре с хозяйкой. Через минуту послышалось тяжелое шарканье, остро кольнувшее Лену мыслью, что мама совсем сдала за последние дни со всеми этими переживаниями.
– Ну ты как? – шепотом спросила Вероника Федоровна.
– Хорошо, – соврала Лена и тут же почувствовала, что губы у нее сухие, как наждак. – Мусь, дай попить.
Она жадно глотала морс и старалась не разрыдаться от пронизывающей жалости к себе.
– Даже и не знаю, радоваться или плакать, – вдруг сказала мама. – Это уж тебе решать. Внуков у меня пока не предвидится.
– Да? – Лене моментально полегчало. Самая мучительная проблема, тяжелой заскорузлой плитой придавливавшая ее все это время, решилась сама собой.
– Надо отметить!
– Ты еще спиваться начни. Самое логичное продолжение, – шмыгнула носом мама.
– Муль, а про внуков точно? Галка с тестом ничего не перепутала?