Я стояла перед зеркалом. Темно-лиловый цвет костюма мне оказался очень к лицу. Признаться, не ожидала! Интересно, что длину ног я в анкетных данных не указывала, но юбку кто-то таинственный подобрал идеальную для моей деятельности: немного выше колен. Современная, в меру привлекательная, без тени вульгарности. Чуть теплее деловой женщины, заметно холоднее подруги по университету. Одним словом, гувернантка…
Каждая бедная семья бедна деньгами, каждая богатая семья бедна воображением. Так, по крайней мере, кажется всем сторонним наблюдателям чужого достатка. «Вот я бы такое устроил на их месте!» – думает он. Но чтобы он такое устроил? Вместо золотых рыбок пустил в фонтан пираний, а вместо воды – шампанское? К золотым унитазам прицепил бы платиновые стульчаки? Приказал, чтобы за него пережевывали пищу? Все это уже было. Все это уже перепробовано. Все это старо, как мир.
Задумался когда-то русский народ над проблемой богатства. Стал придумывать сказки. Смотрит: скучен этот самый достаток, роскошь – однообразна. Плюнул и полез опять на печь спать под шуршанье тараканов.
Мало среди нас осталось беззаветных борцов, бескорыстно стремящихся к роскошной обеспеченной жизни, верящих в собственный оригинальный талант в распоряжении богатством.
Примерно так размышляла я, сидя за первым моим ужином в семье Поливановых, в столовой третьего этажа.
В приеме пищи в Поливанов-холле существовала своя иерархическая лестница, ступеням которой соответствовали три столовых на трех этажах. На самом нижнем этаже, рядом с кухней, питались рядовые служащие: охранники, дворники, садовник, банщик, прачка и другие. На втором этаже закусывали руководители служб: управляющий, начальник охраны, имиджмейкер и прочие.
И, наконец, святая святых – столовая третьего этажа, где насыщались калориями члены семьи Поливановых, их партнеры по бизнесу, гости, знаменитости, друзья, родственники и… ваша покорная слуга, то есть гувернантка. Такова была моя обязанность.
Вот она, моя обязанность – ковыряется в тарелке, ерзает на стуле. Всем своим видом старается показать, что больше всего на свете она ненавидит процесс потребления пищи. Дай бог ей сохранить такой аппетит на всю ее долгую женскую жизнь. Нет, пройдет лет тридцать, и склонная к полноте женщина собьется в подсчете съеденных ею калорий, махнет рукой, вспомнит, что лучше всего начинать новую жизнь с понедельника, что сегодня еще субботний вечер, и крикнет официанта голодным голосом…
Но детям надо есть, причем самое для них невкусное. Я вспомнила все известные мне педагогические приемы на этот счет. Их было всего два. Первый – про Ленина, который пришел в детский сад и тут же создал из детей партию – «Общество чистых тарелок». Хорошо, что не догадался с малышами поднять восстание, отобрать у кухарки все продукты и поделить поровну!