проснувшись, вызвал меня к себе, поблагодарил за рычащую дочку, за пропаганду русской народной песни, а потом вручил мне в торжественно-интимной обстановке пятьсот долларов. Нет, я на педагогической ниве не меньше заработаю, чем на поприще сексуальных услуг.
А поприще это было широко
В один из вечеров, уложив Дианку, я решила и сама лечь пораньше спать. Приняв душ, я стояла в махровом халатике перед тихо балакавшим телевизором и сушила волосы феном. В дверь постучали. В гости ко мне из внешнего мира мог проникнуть разве что японский лазутчик ниндзя. Значит, Поливанов?
Я ошиблась на одну букву. Это была Поливанова.
– Можно к вам? – спросила она, мило улыбаясь, и прошла, конечно, не дожидаясь моего приглашения.
Она была в каком-то ярком халате, не то с глубокими разрезами, не то с широкими лентами вместо подола.
– Скучно, – сказала Поливанова, довольно откровенно разваливаясь в кресле. – Поболтать хочется, а не с кем. Вы не против?
Непонятно откуда в ее руках вдруг появилась бутылка вина, судя по этикетке, безумно дорогого, какого-то легендарного урожая, и две хрустальных рюмки, которыми наверняка Екатерина Великая чокалась со своими фаворитами.
Мы выпили. Вино было действительно какого-то удивительного вкуса. Впрочем, я в этом ничего не понимаю.
– Света, переключите, пожалуйста, на НТВ, – попросила она. – Сейчас покажут…
Я хотела спросить, что там такое покажут, но на экране уже показалась знакомая взлохмаченная голова. Поливанов шел куда-то по коридору, видимо, административного здания. За ним растянулось его окружение. Пару раз мелькнула фигура госпожи Поливановой, один раз ее взяли крупным планом.
– Говорила этой дуре, что не идут мне перья, – прокомментировала она свою прическу.
Внезапно Поливанов остановился. Свита налетела на него, пугливо перестроилась.
– У нас в России самые красивые женщины, – выкрикнул в камеру Поливанов. – Какие там Клаудии Шифер! Куда им до наших женщин! Иди сюда! Что ты там топчешься?!
Поливанов раздвинул толпу приближенных и вытащил под камеры свою супругу. Моя хозяйка в кресле издала протяжный стон.
– А?! Видали, какая женщина?! Стану губернатором, всем нашим мужикам будет по такой жене и любовнице!
Потом Поливанов порывистым движением крутанул ее спиной к камере.
– А поворотись-ка, жинка! – гаркнул он на манер Тараса Бульбы. – Покажи-ка нашим мужикам свой круп.
Поливанова на экране с готовностью задрала юбку и показала многомиллионной аудитории свой зад. К нему были машинально протянуты несколько микрофонов с эмблемами телеканалов. Поливанова в кресле рядом со мной запрокинула голову и завыла волчицей.