– А чем все это заканчивается?
– Не помню. То ли главный герой забывает на божественном компьютере сохраниться, то ли парикмахерша забывает предохраниться…
– Стоп! Не рассказывай дальше, – перебил меня Поливанов. – Сам буду читать. Ты знаешь, захватывает! Особенно про Клеопатру и про парикмахершу тоже. Мне, например, всегда медсестры нравились. Чистенькие такие, стерильные, лекарством пахнут. Не секс, а лечение какое-то…
Пора было ретироваться, так как мой хозяин, кажется, начал поправляться. Я постепенно свела литературный диспут на нет, бочком-бочком попятилась к двери и – улизнула.
Мы – не жлобы, жлобы – не мы
На следующий вечер у меня была в гостях хозяйка. После того раза, когда в этой комнате нас чуть не застукала Дианка, установилось негласное табу на всяческие интимные поползновения рядом с детской. Здесь мы были просто подругами.
Бокал вина в руке позволяет сделать паузу не тягостной, а глоток разрешает задать самый важный вопрос разговора без метеорологических вступлений.
– Это случилось вчера? – спросила Людмила и, опережая мой ответный вопрос, уточнила: – Поливанов тебя трахнул?
Я скорчила трагическую физиономию и стала ломать комедию.
– Ты только, пожалуйста, не волнуйся, – я дотронулась до ее руки и заглянула в глаза. – На свете есть много других занимательных и полезных занятий. Например, можно вышивать зайчиков крестиком, собирать пивные банки, разводить кактусы, а можно проводить гладиаторские бои между хомячками и морскими свинками. Жизнь на этом не заканчивается. Можно вступить в какую-нибудь секту и радоваться всему происходящему без разбора. Жизнь только начинается…
Но Поливанова была сейчас не расположена шутить или считала ниже своего достоинства делать это со мной. Возможно, она вычислила мою руку в банном происшествии.
– Я никому не позволяю разговаривать со мной в таком тоне, – оборвала она мою утешительную речь. – Если это иногда позволяет мой муж, то за каждое насмешливое слово ему потом приходится платить вдвойне. Я, кажется, задала тебе конкретный вопрос?
Куда уж конкретней! Но, вообще-то, она права. Я действительно несколько заигралась в подругу, без пяти минут любовницу.
– У нас ничего не получилось, – ответила я сдержанно. – Окорочкова помешала.
– Как так? – мне показалось, что Людмила побледнела.
Видимо, знаменитая теннисистка, в отличие от меня, могла составить ей конкуренцию. А для ее мужа вполне реально было привести Окорочкову ночью в усадьбу и затащить в постель.
– Мячиком, – напомнила я ей удачный удар теннисной звезды.
– Это так серьезно?