Одинокий Утес выпил с горя. Неприступная Марианна не желает любить нищего! В общем, это правильно. Хотя русским женщинам издавна была присуща жалость к убогим, обиженным судьбой.
– Да ведь то жалость, – сам себе объяснял пьянчужка. – А я любви хочу. Чистой и преданной. Которая бы от благ земных не зависела. Негоже небесное мешать с прозаическим – деньгами, например, или одежонкой. Мелко это, недостойно!
И так и сяк рассуждал оборванец, а только не шла у него из головы Марианна. После разговора с ней Одинокий Утес долго сидел, глядя ей вслед. «Вечером в салоне праздник, – раздумывал он. – Меня ни под каким видом не пустят. А так хочется потанцевать с Марианной, обнимая ее гибкую, теплую талию… или просто посидеть рядом, полюбоваться, как другие танцуют. Выпить по рюмочке, как все культурные люди, а не из горла в подворотне, без закуски, без приятного общества. Эх, и зачем я себе муку этакую придумал?!»
Вечером нищий не выдержал, вернулся к заветному забору, приник к нему лицом, залюбовался – красиво живут люди: водоем с кувшинками, иллюминация, флажки, фонарики, цветы, запахи аппетитные, музыка… Вот музыка, честно говоря, не очень – дикая, примитивная какая-то: барабан трещит, да дудка пищит. Срамота, а не музыка. Неужели состоятельные люди не могут себе нормальной, хорошей музыки позволить? Впрочем, это у них мода нынче пошла на такую музыку. Чем дряннее, тем моднее.
Вечерело. Нищего никто не прогонял, не до него было. Хлопот много по случаю праздника. А он ни к кому и не приставал, глядел только.
– Есть на что посмотреть, – шептал. – Не перевелись еще шуты на земле!
Гости съезжались один чудней другого – кто китайцем вырядился, кто турком, а кто японским самураем. Особенно женщины постарались, они решили этой ночью затмить луну своими нарядами. И краски не пожалели, намазались, как клоуны в цирке. Дорогая, наверное, краска-то. За одну коробочку десять бутылок водки купить можно. Или даже больше. Нищий вздыхал, качал головой, сердился, смеялся, но от забора не уходил. Решил досмотреть представление до конца.
Девица в красном сари, увешанная с головы до пят позолоченными побрякушками, ввергла всех в оцепенение своим появлением. Чем она их заворожила, интересно? Неужто такая красавица? Один мужик, разодетый Кришной, враз забыл про свою дудку, на которой пытался пиликать, кинулся к ней, схватил за плечи… прямо взбесился парень от страсти. Она ему, видать, глазки строила, а ближе не допускала. Вот и довела человека до белого каления. Не выдержал Кришна: он хоть и бог, но тоже ласки хочет. А ему – от ворот поворот! Убежал, бедняга, не вынес такого позора. Ему бы сейчас выпить, облегчить израненную душу – глядишь, и отпустит.