– Не здесь… – прошептала она, не поднимая глаз.
Он тотчас отпустил ее руку и сделал шаг назад. Госпожа Неделина повернулась и нетвердой походкой пошла по коридору, закрылась в кабинете. Было слышно, как щелкнула дверная ручка.
Рихард отправился к себе, в Комнату для упражнений, плохо соображая, где он и что с ним. Сердце его билось так сильно, что, казалось, он сейчас задохнется. Огненно-синий быстрый взгляд Варвары Несторовны, украдкой брошенный из-под опущенных ресниц, пронзил его и будто приковал к себе. Неотступно стоял перед ним этот скорый, молниеносный взор, исполненный тайного обещания.
«Не здесь…» Рихард слишком хорошо понимал, что могли означать эти два простых слова.
Варвара Несторовна стояла в своем кабинете у окна, глядя во двор и ничего не видя там. Прохладный ветерок овевал ее пылающее лицо, руки были холодны как лед. Она чувствовала себя гибнущей безвозвратно, падающей в темную, зыбкую пропасть и с каким-то мстительным наслаждением отдавалась этому страшному полету. Она не хотела и не могла остановить его или хотя бы замедлить. Пусть будет как будет… Каждому в этом мире уготована чаша, которую суждено испить до дна.
Последний год вместил в себя больше, чем вся предыдущая жизнь Варвары Несторовны, – бурное развитие собственного бизнеса, исчезновение Зины Губановой, призрак «красной танцовщицы» (отчего-то госпожа Неделина решила, что призрак преследует именно ее), пышное празднование трехлетней годовщины салона «Лотос», убийство Ольги Лужиной, измена мужа… и захватившая ее, нахлынувшая с непреодолимой силой любовь к Рихарду.
Последнее обстоятельство совершило переворот в строгой душе Варвары Несторовны, заставило ее в полной мере ощутить свою женственную, страстную природу, которая прежде не давала о себе знать. Она была женщиной только умом, но не сердцем, не чувствами. Она стала женой и матерью, так и не познав в себе любовницу. Она хранила верность своему супругу, а он изменил ей.
«Нет, я лгу! – оборвала она смятенные мысли. – В своем воображении я отдалась Рихарду гораздо раньше, чем это произойдет на самом деле. Произойдет ли? Да… сегодня, когда стемнеет…»
Жар бросился ей в голову, охватил тело волной дрожи.
Некстати возник перед глазами образ Ивана Даниловича. С каким жалким, унизительным отчаянием он просил ее простить измену! Бедный, он даже не предполагает, как ей безразлично, где и с кем он был, целовался, ложился в постель! Любовь к Рихарду сияла так ярко, что все остальное померкло, потеряло какое-либо значение. Не все ли ей равно, как проводит время господин Неделин?