Господин Неделин, ослепленный яркостью летнего дня, оглушенный новостью, услышанной по телефону, охваченный стремлением отомстить – неизвестно, кому и за что, – еще сильнее взбесился, не застав шофера в автомобиле. Даже этой ничтожной малости – быть хозяином своей машины и своего водителя – лишила его судьба! Он, который купил эту проклятую машину и платил шоферу за то, чтобы тот возил его, вынужден метаться по двору в спортивном костюме и шлепанцах. Он не может сесть в свой собственный автомобиль и уехать отсюда прочь, куда глаза глядят!
Привычный, налаженный и обустроенный мир Ивана Даниловича переворачивался и разваливался на куски, так же, как и его измученное неравной борьбой сердце. С кем и за что боролся господин Неделин, сейчас уже стало не важно. Сейчас нужно только доказать самому себе, что хоть какая-то частичка окружающей жизни еще подчиняется ему, слушается его.
Иван Данилович с остервенением рванул на себя дверцу машины, и та… открылась. Удача вдохновила его, и он, бормоча себе под нос ругательства, уселся за руль. Давно, очень давно господин Неделин не управлял автомобилем, но кое-какие навыки остались. Сейчас он им всем покажет! Он докажет, что…
Машина рванула с места, и водитель еле успел отскочить в сторону. Он выронил сигарету и в замешательстве смотрел вслед стремительно удаляющемуся авто.
Иван Данилович ничего не видел перед собой – какая-то сплошная пелена застилала его сознание, тело наливалось тупой, неприятной болью. В один момент все вокруг него померкло, потом жарко вспыхнуло и рассыпалось на тысячи, миллионы осколков, которые серебристыми искорками летели в черноту, и вместе с ними улетал господин Неделин…
Машина резко вильнула и выскочила на встречную полосу движения; огромный грузовик на всей скорости толкнул ее… она подлетела вверх, перевернулась и упала. Но Иван Данилович ничего этого уже не видел, не чувствовал. Он самозабвенно кружился в искристой черноте, свободный, стремящийся вдаль, за мириадами этих сверкающих огоньков, где-то там, за немыслимым пределом сливающихся в одно сияющее великолепие…
Варвара Несторовна не слышала, кто и о чем говорил с ее мужем по телефону. Но когда он бросил трубку и выбежал из квартиры, она вышла на балкон и посмотрела вниз. Она видела, как Неделин выскочил во двор, судорожно оглядываясь и не замечая водителя, который курил в тени под рябиной; сел в машину и помчался прочь.
– Господи… – прошептала она, ощущая холод в груди. – Господи!
Впервые с тех пор, как она покинула родительский дом, Варвара Несторовна захотела молиться… и не смогла. Ни одного слова молитвы не вырвалось из ее сжатых губ. Она прислушалась к себе, ожидая почувствовать вину или раскаяние – ничего! Внутри нее воцарилась тяжелая, черная пустота…