– И она узнала, что Неделин увез молодую жену в Москву, – заключила Ева.
– Скорее всего да, – кивнул Смирнов. – В Москве найти человека, зная его имя, отчество, фамилию и год рождения, не так уж и трудно. Или соседи, присматривавшие за домом Неделина, знали его московский адрес. Ему-то прятаться было незачем. Словом, это уже детали.
– Евдокия поселилась в Москве и начала выслеживать свою сестру… – задумчиво сказала Ева. – Заниматься ей было больше нечем, да и незачем. «Спасение души» – не абы какая цель: тут не мелочатся, не размениваются на пустяки. Она узнала, что Неделина открывает салон «Лотос»… и решила устроиться туда на работу. Уборщицей. Так?
Всеслав кивнул.
– У нее, по-видимому, были деньги. Ведь проживание в столице стоит недешево.
– Откуда?
– Роясь в ее чемоданчике, я нашел две почерневшие иконы, очень старые, – ответил сыщик. – Раскольники не признавали ничего нового, их иконы передавались из поколения в поколение. Они только с виду неприглядные, а стоить могут дорого. За счет древности. Наверное, Гольцова продавала их и на это жила. Умом она не блистала и делать ничего не умела, кроме черной работы.
– Ничего себе – «умом не блистала»! – возразила Ева. – Всех умудрилась вокруг пальца обвести!
– Знаешь, что я заметил? Люди, которые невероятно тупы в чем-то одном, бывают чудовищно изобретательны, хитры и изворотливы, когда дело касается их низменных интересов. Безумцы становятся гениями зла. Какой-то проблеск молнии делает их ум избирательно ловким, изощренно проницательным. Они идут напролом, а все вокруг только руками разводят. Просто диву даешься! Гольцова, малообразованная деревенская женщина, разыскала в Москве старшую сестру, выследила ее, устроилась по чужому паспорту на работу в ее салон – и начала исполнять задуманное. Не спеша, скрупулезно все рассчитывая и тщательно взвешивая. Думаю, у нее не было никакого конкретного плана, она полагалась на обстоятельства.
– И Неделина сама дала ей шанс, придумав «конкурс» на самую экстравагантную рекламную выдумку!
– Согласен, – улыбнулся Всеслав. – Идею с призраком могла подбросить именно Гольцова. Хотя… совсем не обязательно. А Варвара Несторовна за нее ухватилась. Воображения ей не занимать! Зловещий розыгрыш набирал обороты, а Гольцова старалась не упустить ни одной подробности. Она подслушивала разговоры между Зинаидой, Марианной и Варварой Несторовной из подсобки, где каждый вечер переодевалась, брала инвентарь и моющие средства. Только она приходила убирать в конце рабочего дня и оставалась в салоне допоздна по вполне легальной причине. Вероятно, идея превратить мнимую смерть Зинаиды Губановой в настоящую возникла у нее не сразу: она созревала постепенно. Все гениальное просто! Гольцова решила прийти к танцовщице после Марианны, когда гроб уже находился в квартире. В черных очках, в траурной одежде она нанимает катафалк, грузчиков, приезжает, поднимается по лестнице и звонит в квартиру Зинаиды под видом «подруги из Мытищ». Губанова взволнована, возбуждена; она нервничает и, не особо присматриваясь, впускает свою собственную убийцу.