– Да мне-то как раз есть дело, – остро усмехнулся Славик. – Мне есть дело, – и указал на кровать. – Вон оно лежит – мое дело. Костик сам за себя спросить не может, поэтому я у тебя спрашиваю.
– Да мне по хрену, что ты спрашиваешь, понял? – окрысился Димыч. Милка быстро подошла к кровати, увидела избитого Костю и в испуге закрыла рот ладошками.
– Посмотри, посмотри, – Славик держался жестко, как стальной лом. – Впечатляет, правда?
– Ой, Господи, – пробормотала Милка. – Кто это его так?
– Ты неправильно ставишь вопрос, – глаза Славика оставались темными и злыми. – Надо спрашивать: «За что это его так?»
– За что?
– А ты вон у него спроси, – Славик двинул подбородком в сторону молчавшего Димки. – Он знает.
– Ну, может, ее-то не будем впутывать? – с угрозой не то предложил, не то предупредил Димка.
– Дима! – Милка повернулась к нему. – О чем он говорит? Что случилось?
– Поинтересуйся, за сколько и когда наш Димочка намерен продать свою трехкомнатную квартиру. И когда вернет деньги, за которые сегодня избили Профессора.
– В чем дело, Дима? – спросила Милка. – Что-нибудь произошло?
– Ты еще на меня наедь, – рявкнул Димка на девушку и снова повернулся к Славику. – А ты, знаешь, лучше не лезь. Мы с Профессором сами этот вопрос утрясем.
– Да поздно уже трясти-то, – ответил тот веско. – Из-за твоего «кидалова» Евгений изменил условия. Сумму, которую ты занял, плюс проценты, Профессор должен вернуть через два дня. К среде.
– Ладно. Я понял. Денег у меня нет, это ты втолковал всем. Твои предложения? – Димка сел, закинул ногу на ногу. – Хочешь, чтобы я последние штаны продал? Давай продадим. Хочешь, прямо сейчас сниму. Только никто за них тринадцать штук баксов не даст. Кстати… Профессор тоже у нас не с кристально чистой совестью ходит. Мне, например, он фальшивые баксы подсунул. Меня из-за него чуть не убили. Вообще, еще неизвестно, чем все закончится. – Димка помрачнел. – Что я еще такого сделал, что вы принялись на меня наезжать? Соврал насчет квартиры? Да, соврал. И что? Повеситься мне теперь из-за этого, что ли? Не стану я вешаться. У меня, между прочим, положение ничуть не лучше, чем у Профессора. Он должен тринадцать, я – пятнаху. Вместо десяти. Морду ему набили? Так и мне набили вчера, – Димка посмотрел на Артема. – Вон, Шварценеггер видел своими глазами. Подтвердить может. Баш на баш получается.
– Это ты так думаешь, – подал голос Артем. Дима спокойно достал из кармана сигареты, закурил. Здоровяк вдруг шагнул к нему, схватил тлеющую сигарету, швырнул на пол и раздавил.
– Не кури, – с отчетливой угрозой в голосе сказал Артем. – Профессор дышать не сможет. И это… Тебя никто и не бил. Профессора били, а тебя так… разок стукнули, и всего делов. Так что за тобой должок. Вон ему, – и снова кивнул на неподвижного Костика.