– Ладно, – выпалил Дима закрывшейся двери. – Мне от тебя помощи и не надо. Мне вообще помощи не надо. Сам разберусь.
– Хорош, – хмуро оборвал его Артем. – Славка дело предложил. Надо бабки шкулять. Другого выхода нет.
– Почему же, – не сдержался Димка, – можно еще банк ограбить.
– Очень смешно, – пробормотала себе под нос Мила. Артем пропустил остроту мимо ушей. – Славик сказал, что недавно встретил Костю. В хорошем костюме, на машине. Может быть, у него действительно есть деньги?
– Может быть – может не быть, – пробурчал Дима.
– Не гоношись, – резко сказал Артем. – Для тебя же стараемся.
– Ладно. Допустим, у Костика окажутся деньги, допустим, они свободны, допустим даже, что он согласится дать в долг…
– Если у него есть деньги – обязательно согласится, – убежденно сказала Мила.
– Я же сказал, допустим. Как отдавать? Артем задумался.
– Продать что-нибудь можно, – предложил он.
– Что?
– Ты говорил, у тебя квартира есть. Димка смутился, на щеках его вспыхнул румянец.
– Да… говорил.
– Что? Нету, что ли? – не понял Артем.
– Да есть. Трешка. Но оформлена-то она не на меня.
– А на кого?
– На предков. Батя сказал: «Женишься – твоя будет». Он думает, что я в их Заливинске задрипанном жить стану.
– Ну так женись.
– Обалдел, что ли?
– А что? – Артем был абсолютно серьезен. Зато засмеялась Мила. Неприятным натянутым смехом. – Нормально. Вон, на Милке и женись. Фиктивный брак называется. Женишься, а квартиру продашь – разведешься.
– Остряк, тоже мне.
– Не, я серьезно. Если просто так предков уговорить не получится, можно и жениться.
– И даже не фиктивно, – негромко сказала Мила, глядя на Диму. Тот не обратил внимания на ее слова, вздохнул.
– Да, батю уговоришь, пожалуй. Комсомолец с сорок первого года, коммунист с сорок четвертого. До сих пор состоит. Характер – железо. «КамАЗ» в бараний рог скрутит.
– Но ты вроде говорил, он у тебя крутой? Большими бабками ворочает.
– А ты как думаешь? Директор комбината ЖБИ. По всей области и по двум соседним стройматериалы через него идут. Плиты бетонные, блоки, щебень, песок. Бабки сумасшедшие.
– Ну? Он тебе отец все-таки, – пожал плечами Артем. – Неужто квартиру пожалеет?
– Пожалеть, конечно, не пожалеет, – вздохнул Дима. – Но… Надо знать моего батю. Он же упертый. До сих пор от «Следствие ведут знатоки» торчит. Настоящих бандитов в глаза не видел. Все начальство, что областное, что ментовское, с его завода бесплатные дачи себе выстроило. Бандиты на пушечный выстрел не подходят.
– Нужели твой папа не войдет в ситуацию? – спросила Милка.
– Войдет, – мрачно кивнул Димка. – Скажет: «Бросай, на фиг, эту Москву с ее институтом. Хватит. Научился. Ехай домой. Я вот академиев не кончал и ничего. Двенадцатилетним пацаном на завод пришел, у станка по шестнадцать часов отстаивал, пользу партии и стране приносил, без академиев. И грамот благодарных от начальства у меня аж тридцать шесть штук в чемодане. И в области я уважаемый человек, между прочим. А если эта шантрапа к нам сюда сунется, я всю милицию подыму». Произнося этот короткий монолог, Димка подслеповато прищурился и понизил голос до яростной митинговой хрипоты. Милка невольно засмеялась. Артем тоже улыбнулся.