Полночи они провели на пустынной автостоянке для грузовиков-дальнобойщиков, на обочине шоссе. Когда Алексей проснулся, Проскурин умывался снегом, покряхтывая, ухая, блаженно поглядывая на ярко светящее солнце. Заметив выбирающегося из машины Алексея, майор подмигнул и крикнул громко и весело:
– Отличная погодка сегодня! Алексей ничего не сказал. Честно говоря, чувствовал он себя препогано: знобило, рана в плече болела так, что казалось, только подними руку, и тело взорвется, словно граната. Кроме того, ныли поясница, спина и затекшие ноги. Проскурин закончил утренний туалет и подошел поближе.
– Что-то ты неважно выглядишь, мил человек, – хмыкнул он. – Смотри-ка, пот с тебя так и льет. Запарился, что ли?
– Плечо болит, – ответил Алексей, морщась.
– А что с ним?
– Я же тебе говорил вчера: собака укусила. Фээскашник вмиг стал серьезным и деловым.
– Ну-ка показывай свою рану. Алексей осторожно стянул с плеча драное пальто, затем тесноватый пиджак и рубашку. Стараясь не делать резких движений, размотал бинт и мягко, по миллиметру, снял тампон.
– Ого, – присвистнул Проскурин. – Дело серьезное, брат. Плечо распухло и приобрело багровый оттенок. Алексей видел рваное мясо и зеленовато-желтые прожилки гноя в нем. Кожу вокруг раны украшали синеватые полоски.
– Хреново дело, – констатировал Проскурин. – Ладно, доберемся до какого-нибудь города, заедем в аптеку. – Он подумал секунду, а затем сказал: – Пока за неимением лучшего давай-ка перебинтуем тем, что есть. Он аккуратно наложил повязку и помог Алексею одеться.
– Садись, поехали. Время не ждет.
– Погоди, я хоть физиономию снегом протру. Алексей наклонился, запустил руку в сугроб и тут же почувствовал, как волна жуткого холода устремилась от предплечья вверх. Его заколотило еще сильнее. Постояв так несколько секунд, он выпрямился и ледяной рукой отер лицо. Проскурин с тревогой наблюдал за ним.
– Ты давай, брат, не хандри, – с преувеличенно бодрым нажимом сказал он. – Не хватало тебе еще сознание потерять. Как же мне одному-то этих хлопчиков искать? Судя по твоим рассказам, я и так уже прямой кандидат на тот свет и вопрос стоит так: кто кого первым найдет. Терять сознание в такой момент безответственно, брат. Алексей с досадой поморщился. Сейчас ему не хотелось думать ни о вчерашних преследователях, ни о самолетах. Желание было только одно: лечь и поспать, забыться. Пошатываясь, он забрался на переднее сиденье и посмотрел на Проскурина воспаленными глазами.