– Ну, это я прочитал, – кивнул Фурцев. – Не вижу в данном факте ничего криминального.
– Разумеется, – спокойно ответил Максим. – Никакого криминала тут нет. Напротив, все согласно инструкциям.
– Вот именно, – подтвердил собеседник.
– А теперь, Леонид Григорьевич, вот такой к вам вопрос. Может быть, вы поможете мне разобраться, каким образом отправленная в утиль форма оказалась на трупе некоего военнослужащего, найденном тридцать первого декабря на окраине Новошахтинска? На мгновение у полковника стало такое лицо, будто его шарахнули поленом по голове: оно вытянулось, окаменело, в глазах четко прочиталась растерянность.
– На трупе? – переспросил Фурцев.
– На трупе, на трупе, Леонид Григорьевич. Вы все верно расслышали, – жестко ответил Максим. Полковник шумно вздохнул, откинулся в кресле и побарабанил пальцами по столу. Он тянул время, подыскивая необходимый ответ.
– Ну, так как же, Леонид Григорьевич? Как же так произошло? У нас, например, напрашиваются два варианта: либо форма не была отправлена в утиль вообще, и, таким образом, получается, что ваш завскладом просто толкнул ее налево без вашего ведома, – сообщил он, особо подчеркнув последнее, – либо произошла какая-то ошибка. В таком случае выходит, что раз техническое обмундирование числилось за вашей частью, то и убитый солдат являлся военнослужащим вашей части. Тут, как вы понимаете, ситуация посложнее. Пузан подумал секунду.
– Ну, то, что этот военнослужащий из нашей части, исключено. За последние полгода у нас не отмечено случаев дезертирства.
– Значит, виноват кладовщик, – утвердительно сказал Максим, глядя пузану прямо в глаза.
– Но может быть и третий вариант, – пожал плечами тот. – Как вы понимаете, не мы уничтожаем пришедшую в негодность техническую одежду. Мы отвозим ее в Ростов, где ее и подвергают утилизации.
– Конечно. – Максим улыбнулся, давая собеседнику возможность немного расслабиться. – Но мне придется проверить и две предыдущие версии. Посему я хотел бы увидеть документы всех военнослужащих срочной службы, приписанных к вашей части с сентября прошлого года, а также проверить документы о списании обмундирования. Шалимов ведь уволился в запас в декабре?
– Надо припомнить… Ох, уж этот мне Шалимов! – покачал головой полковник. – И после дембеля покоя не дает.
– А что с ним такое? – улыбнулся Максим.
– Всю плешь проел, – хмыкнул Фурцев и улыбнулся в ответ, как бы приглашая Максима посмеяться над сказанным. Но тот остался серьезен. – Представляете, за два года восемь раз на гауптвахте отсидел.
– Да ну? И за что же?