— Цыц! — Самара легко ударил Турчи по руке. — Корытом его позволено называть только своим.
— Да, да… — На Манана было жалко смотреть. — А как называется судно?
— Ты еще не понял?
— «Ле… Летучий…»
Наш новый друг не сумел закончить предложение.
Кэп в картинной позе стоял у рулевого колеса, сосал любимую трубку, а заметив нас, грозно сверкнул глазами: мы здорово опоздали.
— Опять по бабам шлялись? Боцман!
— Виноват, сэр! — вытянулся во фрунт Энди. — Заплутали в незнакомом порту, сэр! Спасали береговых крыс от неприятностей!
Кэп покосился на втянувшего голову в плечи Манана.
— А это что за сухопутный? Разве я не говорил, что на судне не будет никаких животных, кроме кота?
Это кэп шутит. Помимо толстого рыжего мерзавца, изредка покидающего камбуз, с нами ходят три попугая, орангутан, лемур и игуана… Но это я так, к слову.
— Я спрашиваю: кто это?
— Шас из Тайного Города, сэр, — бодро доложил Энди. — Извлечен из портовой мусорной кучи.
Манан издал сдавленный писк.
— Живой шас? — Кэп усмехнулся. — И какого дьявола вы его сюда притащили?
— Мы решили, что вы захотите сказать ему пару слов, сэр.
— Хм… — Было видно, что старик доволен нашей сообразительностью. — Правильно решили, боцман. — Кэп строго посмотрел на Турчи. — Ты меня понимаешь?
— Да, — робко кивнул шас. И добавил: — Сэр.
Наш старик внушает почтение не только сухопутным крысам, но и кое-кому покрепче, а потому в поведении Манана не было ничего удивительного. Под взглядом кэпа он попытался втянуть живот и расправить плечи.
— Передай Сантьяге, что мы не сдадимся! — рявкнул кэп. — Старый договор в силе, и мы еще утрем ему нос!
И столпившиеся на палубе ребята встретили заявление старика дружным одобрительным воплем.
* * *
Вот, собственно, и вся история.
Через час мы вышли в залив. И встречали рассвет среди волн и свободного ветра. И взяли курс на Ирландию, потому что кэп в очередной раз отказал Энди пройти по Северному морскому пути. Но всем понятно, что рано или поздно кэп сдастся и мы направимся к Берингову проливу…
Как сложились дела у Манана, я не знаю. Да и плевать. Единственное, на что я надеюсь, что у Турчи хватило совести передать Сантьяге послание кэпа. В конце концов, ему не обязательно рассказывать всю историю, достаточно упомянуть, что он встретил нас в порту. И это будет правдой.
Когда мы выходили в залив, Манан стоял на пирсе, взглядом провожая наши паруса. Мы для него легенда, такая же легенда, каковой он сам является для большинства людей. Мы связаны неразрывными узами, и не только тем, что живем рядом. Мы связаны соперничеством, которое началось задолго до того, как Сантьяга предложил кэпу пари. Чудовищное пари, приведшее в действие немыслимые даже для Великих Домов силы. Пари на свершение невозможного. И кэп его принял. Не мог не принять, потому что это пари стало пиком нашего соперничества, оно должно ответить на главный вопрос, и Сантьяга, я уверен, давно пожалел, что заключил его.