– Конечно, – широко улыбнулся Руденко, настроение которого в корне переменилось, видимо, убийство при упоминании Яной имеющегося у нее номера машины показалось ему легкораскрываемым. – Это уже кое-что. Чем она занималась?
– Работала старшим крупье в казино «Большая игра», – Яна выпустила дым в приоткрытое окно.
– Кому же понадобилось ее убивать? Она что, ворочала деньгами? – с недоумением в глазах спросил Руденко.
– Да какие там деньги! – усмехнулась Яна, – Нет, скорее, причина в чем-то другом.
– Амурные дела? – Руденко нацепил на нос старомодные темные очки – солнце слепило глаза.
– Может быть, – Яна на секунду задумалась. – У нее в квартире все перерыто. И это меня настораживает.
– А ты откуда знаешь? – Руденко тут же замолчал. – Ах да, ты ж видела!
Он произнес последнюю фразу со смесью дружеской иронии и своего обычного недоверия.
– Видела, – многозначительно посмотрела на него Яна, и он несколько смущенно улыбнулся ей в зеркало. – В ее квартире что-то искали. Либо она появилась не вовремя, поэтому и была убита. В таком случае убивать ее никто не собирался. Просто так получилось. Либо вначале ее убили, а потом уже произвели обыск.
– Хорошенькое дельце, – усмехнулся Руденко. – Кому она понадобилась?
– Ты уже спрашивал об этом, – меж черных Яниных бровей тонкой змейкой скользнула морщинка неудовольствия.
– Прошу прощения, – тоном оскорбленного балагура сказал Руденко.
– Не исключено, что Женя знала убийцу и сама впустила его в квартиру, – не обращая внимания на обиженный вид Руденко, продолжала Яна. – После того, как Женя была убита, он стал рыться в ее вещах.
– Может, она что-то задолжала? – высказал робкое предположение лейтенант.
– Может, – с сомнением в голосе ответила Яна.
– А орудие убийства ты случайно не видела?
– Мне кажется, что это латунная ваза – труп лежал с неестественно вывернутой шеей. Не исключено, что убийца свернул шею Жене сам. Тогда можно было бы предположить, что это субъект, обладающий порядочной физической силой.
– И самообладанием, – дополнил молчавший до этого Самойлов.
– Ага, – Руденко свернул направо и, проехав еще сотню метров, въехал в тихий пустынный двор. – Народ на дачах – на огородах. Тишина и мертвые с косами…
Он судорожно усмехнулся.
– Первый подъезд, – деловито сказал он, сделав серьезное лицо, и довольно резко затормозил у покосившейся лавочки.
Яна первой вышла из машины. Заперев дверцы, Руденко присоединился к ней, замыкал шествие Самойлов. Они поднялись на третий этаж.
– Здесь, – Руденко приложил ухо к крашеной деревянной двери, располагавшейся справа от лестницы.