– Чушь! – закричал Засурский, – вы сами не понимаете что говорите. Если бы вы имели мое положение, мой статус, вы бы знали что такое подобная огласка! Пять тысяч, – свирепо глянув на Яну, выдавил он.
– Нет, – Яна вздохнула и прикрыла веки, по-прежнему манипулируя с картой.
Что ему внушить? Успокоение, приветливость, податливость? Нет, это слишком сложно, – ее мозг работал как барометр, – надо сосредоточиться на каком-то простом движении, жесте, действии. А если вызвать до ужаса, до банальности простое желание немедленно сделать что-то? Она достала карту «Да. Нет.»
Надо же ее внедрять! С внушением сложных чувств ничего не получается, так почему бы не внушить эмоцию попроще?
– Чем вы занимаетесь? – с раздражением спросил Засурский.
– Ничем особенным, – рассеянно улыбнулась Яна, шепча про себя: «Если я прикажу ему захотеть пить или открыть окно, он сделает это?»
Ее ладонь, лежавшая на карте «Да. Нет.», потеплела.
– Выпить не хотите? – облизал сухие губы Засурский, и Яна поняла, что карта «сработала».
– Не откажусь, – сдержанно улыбнулась, радуясь, что новая карта не подвела ее.
Засурский встал, подошел к шкафу, выполненному в стиле «ретро» и, открыв бар, достал оттуда изящную, расширяющую книзу, с вытянутым горлышком бутылку и пару объемных коньячных рюмок.
И тут Яну пронизало ощущение deja vu. Конечно, этот затылок, эти каштановые с проседью волосы, мощная, в складках шея… Это же он занимался любовью с Галкиной! Мужчина из видения, посетившего Яну в квартире убитой. Может, он напрямую связан с этим убийством, поэтому и предлагает деньги? Яна побледнела, но собрала все силы, чтобы унять дрожь, пробегавшую по телу.
– Вы любите коньяк? – с лицемерно-дружеской улыбкой спросил Засурский. – Это отличный коньяк, «Отар», настоящая Франция.
– Простите за замечание, но вы не кажетесь шокированным или удивленным случившимся, – усмехнулась Яна.
– А почему я должен быть шокирован? – поставил на стол бутылку и рюмки Засурский. – Потому что Галкина была любовницей моего сына и работала в моем казино?
Он изобразил недоумение, смешанное с изрядной долей скепсиса и презрения.
– Хотя бы поэтому, – Яна снова закурила. – Но есть и еще причина, в виду которой эта смерть должна бы вас затронуть.
– Какая же? – с надменной гримасой приподнял брови Засурский.
– Вы ведь тоже были любовником Галкиной, – ровным голосом проговорила Яна.
– Что-о?! – возмущению Засурского не было предела.
– Вы спали с ней, – твердо сказала Яна, – может быть, поэтому и были против ее союза с вашим сыном.
Яна пристально, но спокойно смотрела на Якова Григорьевича. Засурский слегка смутился, но, быстро справившись с растерянностью, перешел в атаку.