– Не ошиблись, – сухо и немного иронично произнесла женщина.
– Яна Борисовна Милославская, – экстрасенс протянула Листопадовой руку, потому что люди старой закалки, которая весьма остро чувствовалась в этой женщине, знакомились именно так.
Однако ответного жеста не последовало.
– Надя, кто там, – послышался из спальни хриплый, приглушенный, какой-то страдальческий голос.
– Это ко мне. Ничего серьезного, – отозвалась женщина.
– Ваш муж? – поинтересовалась Яна.
– Да.
– Он к нам не выйдет? Я бы и с ним хотела побеседовать.
– У него последняя стадия рака, он не встает с постели, – зло ответила Листопадова.
– Извините, – искренне попросила прощения гадалка, – я не знала. Наверное, боли невыносимые?
Старушка оценила сочувственный тон и более мягко ответила:
– Онколог недавно назначила наркотики, но они действуют лишь какое-то время, а потом все начинается сначала.
– Понимаю, – вздохнула Милославская, – Так как вас зовут?
Встав с дивана и подойдя к окну, старушка сказала:
– Надежда Федоровна.
– Очень приятно, Надежда Федоровна. Вы слышали о неприятности, постигшей друга вашего сына?
– Нет. А что с ним? – в голосе зазвучала добрая, взволнованная нотка.
– У него украли оружие. Там присутствовал ваш сын. Как вы думаете, почему он вам об этом не рассказал?
– Мы мало общаемся последнее время, – с горечью произнесла Листопадова.
– Почему?
Ответом был только молчаливый вздох.
– Ваш сын одинок? У него нет семьи? – спросила Яна, оглядев комнату и предположив, что вряд ли здесь жил кто-то, кроме стариков и самого Листопадова.
– Он разведен.
– Почему вы переехали? – Милославская тоже подошла к окну и встала напротив Надежды Федоровны.
Та отрешенно смотрела в окно и продолжала молчать. Вдруг она вся встрепенулась и, отодвинув занавеску, закричала:
– А ну, стервецы, слезайте щас же!
Яна тоже наклонилась к стеклу и увидела, как какие-то мальчуганы, ловко прыгали с крыши одного сарая на другую. Сараи были старые, ветхие, оббитые кусками ржавой жести, а то и вовсе деревянные, гнилые.
– Ишь, чего делают! – подбородок Надежды Федоровны нервно затрясся. – Сараи старые, крыша проваливается, а они, мерины этакие!
– А где ваш сарай? – из простого любопытства спросила Яна.
– Во-он тот, самый крайний, – старушка вытянула вперед указательный палец!
Милославская с интересом стала разглядывать небольшую постройку, больше напоминающую собачью будку для какого-нибудь высокорослого пса, чем сарай. Что-то, затаившееся в глубине души, заставляло ее делать это.
– Сергей делал! – горделиво произнесла Надежда Федоровна. – Он до сих пор там что-то благоустраивает, частенько вечером забегает, посмотрит и довольный такой возвращается, – старушка мечтательно прищурилась, как будто говорила, о десятилетнем ребенке, подающем надежды в учебе.