К сожалению, этот зловещий для современников Олега клич не вызвал у холопов никакой реакции, а потому хлынувших с елей анчуток встретил оружием только ведун. На миг всё вокруг стало фосфоресцирующе-белым. Олег взмахнул кистенем, сбив на землю одну из тварей, закрутил саблей «мельницу» и, прикрывшись сверкающим кругом, что то и дело срубал у нападающих конечности и куски тел, побежал к лошадям. Первая атака нежити схлынула, уступив место сумраку. На земле тут и там подпрыгивали и расползались обрубки — анчуток этим не убьешь, все куски скоро на место прирастут. Если бы люди были такими живучими…
Слегка поредевшая стая взметнулась ввысь, развернулась, устремилась в новую атаку. Середин взмахом сабли сбил с гривы чалого одного анчутку, кинул клинок, подхватил щит и, присев на колено, выставил его навстречу болотным тварям. Деревянный диск затрясся от множества ударов. Некоторые «киски» садились на землю и пытались забежать под щит, но ведун быстро припечатывал их кистенем. Серебро не сталь, раны от него у нежити не зарастают.
Волна опять спала — Олег вскочил, сбил с лошадей пару крылатых хищников, развернулся. Сильно поредевшая стая заходила на новый вираж. Но поредела она не из-за потерь: в болоте билась лошадь, плотно облепленная нежитью, да по ту сторону острова, судя по звукам, попала в яму еще одна. От телег доносились крики боли.
— Ну же, солнышко ясное, колядо ласковое, Ярило доброе, Хорс могучий, выходи, нодмогни нам в беде идиотской. Это же надо так влипнуть!
Светящаяся стая обрушилась вниз. Олег вскинул щит — но на этот раз ни одна из тварей на него не спикировала. Зато крики боли от телег стали громче, пока не захлебнулись. Ведун побежал туда, но помочь не успел: анчутки взлетели, рассыпались в разные стороны. Сбитые кистенем болотницы тоже куда-то пропали. Затих плач под темными еловыми ветвями.
— Светает, — с облегчением понял Середин. — Обошлось.
На небе и вправду появилась розовая полоса, свидетельствуя о скором появлении на небе дневного светила. Луна заметно побледнела, звезды исчезали одна за другой.
— Выспались, называется. — Ведун поднял саблю, отер о попону, спрятал в ножны. Наскоро осмотрел лошадей. Всё оказалось не так плохо: следы укусов, конечно, есть, но раны не рваные, мясо на месте. Заживет. Середин обернулся к телегам: — Вставайте, люди добрые, миновало.
Из-за телег выпрямились несколько холопов, обе девушки вылезли снизу, из-под повозок.
— Целы?
— Феодула порвали, — сообщил Базам, трогая ладонью разорванную щеку. — Я видел, как его эти, летучие, в топь поволокли. Он там бился, но утонул. Веревку добросить можно было, но эти… не дали.