Потом они пили кофе, и Терехов пытался объяснить ей, что пытался изобразить на своем чертеже.
– Понимаете, это я разные фактуры пытался обозначить. Вам непонятно, но ребята разберутся. Мы сделаем вам кухню, стилизованную под народные промыслы. Вот здесь и здесь, – он ткнул пальцем в свой чертеж, – поместятся две ваши женщины-птицы: одна, которая вся в золоте, будто солнечный день, а вторая, которая изображает ночь. Вон она на подоконнике лежит.
Саша взяла в руки доску. Терехов все угадал правильно. Она действительно изображала Птицу-День и Птицу-Ночь. День была в жарком, золотисто-оранжевом оперение, а Ночь в фиолетово-синих перьях. День была счастлива, весела и улыбчива, Ночь – задумчива, печальна и с глазами, в которых поблескивали непролитые слезы. Когда она работала над этими досками, то вспоминались Сирин и Алконост Виктора Васнецова, но старалась не подражать, а творить свое. Ей тоже нравились эти птицы, и было приятно, что Влад из груды досок безошибочно выбрал именно их.
– А вот здесь, посередине, мне бы хотелось, чтобы вы выполнили розетку, в которой не было бы птиц, а только какой-нибудь растительный орнамент. И чтобы цвета дня плавно переходили в цвета ночи. Как вам такая идея?
– Мне нравится, пожалуй… но круглой доски у меня нет…
– Это ерунда, доску мы найдем! Главное, чтобы вы еще согласились… – он пытливо заглянул ей в глаза, – «испортить» вашу мебель…
– Как это испортить? – испугалась Саша, оглядывая свою еще вполне приличную мебельную стенку.
– Ну… не то чтобы испортить… Расписать, как доски… Можете на такое отважиться?
У Саши в груди что-то екнуло. И даже почему-то щелкнула коленка. Она стала думать, что это от старости, потому что она уже никуда не годная старая вешалка. Еще она вспомнила, как совсем недавно на ее щеке отпечаталась пуговица от наволочки. Обо всем этом она думала, чтобы не думать о мебели. Но Влад Терехов сдаваться не собирался.
– Не молчите, Саша! У вас, конечно, хорошая мебель, но если вы согласитесь на мое предложение, она будет не просто хорошая – она станет эксклюзивная!
– Я не знаю, что вам сказать, – промямлила Саша. – Это все так неожиданно…
– Ладно, я сейчас не буду приставать к вам с ножом к горлу. У вас еще есть время подумать. Дня три следующей недели мы будем доделывать старый объект, в четверг можем приступить к вашей кухне. Потом Новый год… А после Нового года, числа… третьего января, вы едете с нами смотреть помещение бара. Идет?
– Съездить я, конечно, могу…
– Вот и отлично! – Влад решил больше ничего у нее не уточнять. Он собрал в стопочку свои листы, распихал их по карманам куртки и, уже одевшись, вытащил из бумажника визитку.