Однажды, томясь в очереди к участковому терапевту, Оксана, чтобы развеять скуку, взяла со столика самый чистый и незатрепанный журнал под названием «Бизнес СПб». Его почти первозданная чистота свидетельствовала о том, что для скучающих и болезненных граждан он не представлял никакого интереса. Оксана пролистнула его страницы и решила, что ей он тоже не по зубам, поскольку вместо кроссвордов, кулинарных рецептов, анекдотов и сплетен о народных кумирах содержит бесчисленное количество графиков, диаграмм и нудных колонок с цифрами. Подобного рода издания Оксана раньше никогда не держала в руках, а графики и диаграммы еще со времен школьного детства наводили на нее смертельную тоску. Она как раз собиралась бросить «Бизнес СПб» в общую кучу со «Знахарями», «Отдохни» и «Садоводством», когда вдруг под рубрикой «Выгодное дело» в глаза ей бросилась статья о комиссионках. Несмотря на многообещающую рубрику, статья честно рассказывала обо всех подводных камнях этого бизнеса, но будущая владелица «Нового взгляда», что называется, сразу на это дело запала.
Первым товаром в ее магазине действительно стали вещи из Оксаниных шкафов и с полок: те самые, которые дарил ей Корнеев. И не только одежда и обувь. Она принесла в свой магазин несколько вазочек и экзотических статуэток, которые Иван привозил ей из заграничных поездок. Ей хотелось плакать навзрыд по утраченной любви, когда почти сразу были куплены две эбеновые африканские девушки, длинноногие и прекрасные. Борясь со слезами и специально оттягивая время расставания с черными фигурками, Оксана лично и довольно долго заворачивала каждую в тонкую мягкую бумагу, лаская пальцами их деревянные тела. Ей казалось, что она навсегда запомнила их покупательницу, немолодую элегантную женщину в темных очках на желтоватом матовом лице с коралловыми губами.
Потом в магазин понесли вещи жители близлежащих домов или, как их надо было правильно называть в комиссионной торговле, комитенты. Но Оксана сразу отказалась принимать на комиссию абы что. Ей невозможно было всучить ни траченные молью меха, ни кримпленовые костюмы семидесятых годов прошлого века, ни безухих плюшевых медведей, ни облезлых деревянных пирамидок. Она не брала бобинных магнитофонов, детских колясок, лыж, коньков и гитар с лопнувшими струнами. Только первое время принимала советские пылесосы «Вихрь», стиральные машины «Сибирь» и отечественные электробритвы. Иногда, из жалости, она брала у полунищих пенсионеров вещи, которые никогда никто не купит, и платила им из своего кармана, но старалась делать это не слишком часто. Всем обездоленным все равно не поможешь, всех несчастных не спасешь своим участием.