Алексей выкурил полпачки каких-то гнусных дешевых сигарет и окончательно уверился в том, что, кроме Нели Никодимовой, никто другой не мог влезть в сумку Оксаны или в его ветровку, вечно болтающуюся в кабинете на стуле.
Утром следующего дня он первым делом пригласил Нелю к себе в кабинет и, пристально глядя в ее очень сильно накрашенные, радостно распахнутые глазки, сказал:
– Я знаю, что это сделала ты.
– Что? – отрывисто и гортанно спросила Неля, и стало ясно, что она очень хорошо понимает, о чем идет речь.
– У кого ты вытащила ключ: у меня или у Оксаны Юрьевны?
– Не знаю я никаких ключей, – буркнула Неля и трубно засопела, явно собираясь заплакать.
– Как ты могла?! – невзирая на закипающие в ее глазах слезы, грозно спросил Пылаев. – Ведь Оксана Юрьевна твоя подруга!
– Да?! Подруга?! Ты так думаешь?! – взвилась Неля, которая явно раздумала отрицать свою причастность к отвратительной истории с ключом и драгоценностями мадам Корнеевой. – Что ты вообще в этом понимаешь?! Эта самая подруга решила разбить мою жизнь, а я терпи, да?
– Не говори ерунды! Как она может разбить тебе жизнь?
– Очень просто! Она положила на тебя глаз, хотя отлично знает, что мы с тобой… что у нас… в общем… она знает, что я тебя люблю, и все лезет между нами, и лезет!
– Неля! Что за чушь?! Никуда она не лезет! – возмутился Пылаев.
– Лезет! Еще как! Это ты, слепой дурак, не видишь! А я все вижу! Ты ей нравишься, нравишься! Она спит с Иваном Корнеевым… Да-да! С мужем той Татьяны! А во сне тебя видит, понял! И я должна терпеть, когда она под меня роет?! Да?!!
– Ну… Неля… Это вообще ни в какие ворота… Я тебе говорил, что Оксана Юрьевна сразу отказалась от моих ухаживаний. Понимаешь, сразу!!! И ни под кого она не роет! Кто я и кто… Корнеев! Соображать-то надо!
– А вот представь, ей тебя захотелось! – не сдавалась Неля. – Может быть, для разнообразия, а может, чтобы Ивана уесть!
Алексей угрюмо посмотрел на Никодимову и, чересчур четко артикулируя, сказал:
– Повторяю, что ты несешь чушь, Неля, но дело даже не в этом! Если бы ты вдруг оказалась права (что совершеннейшая чушь!), то все равно никто не давал тебе и… жене Корнеева права манипулировать людьми да еще подвергать их чуть ли не уголовному преследованию!
– Любовь дала мне такое право! – истерично выкрикнула Неля.
– Любовь не должна позволять совершать подлости!
– Но… я же из-за страха потерять тебя, Леша! Неужели это надо объяснять?!
Алексей внимательно оглядел плачущую Никодимову, неприязненно скривился, отвернулся от нее и уставился в окно. Неля тут же перестала рыдать и зловеще произнесла: