– Наталья кому хочешь даст прикурить! – ответил Алексей. – Беспорочный ангел взбесится!
– То-то я смотрю, глаза у тебя какие-то потухшие. Неужто и у этой ничего с ней не получается?
– Никак…
– Знаешь, что я тебе скажу, Леха, мужику легче принять неродное чадо, потому что сам родить не может. А бабам не нужны чужие дети, поскольку они запросто могут своих завести.
– Оксана – не баба…
– Да это я так… обобщенно и фигурально… Может, ну ее, эту твою Оксану, а, Леха?! Людмилкина сеструха, Ритуля, давно к тебе клинья подбивает. И Наташка к ней хорошо относится! Хочешь, сведем вас? Заживем большой семьей на одном этаже… – Сашка посмотрел на часы. – Кстати… она к пяти обещала зайти, маму поздравить. Сейчас пока на дежурстве… Как ты на это смотришь, а?
– Никак. Я люблю Оксану.
– Ну и что тебе с этой любви, если жить с ней невозможно! Ритка – человек хороший, ты же знаешь. Как там говорится: стерпится – слюбится… А, Леха? Жалко мне тебя!
Алексей потер руками лицо, резко выдохнул и сказал:
– Спасибо тебе, Сашка, за участие, только не смогу я ни с Ритой, ни с кем-то другим. Я уже несколько раз пробовал… ради Наташи…
– А тут будет не столько ради Наташки, потому что для нее Рита – уже давно как своя, а ради себя… Ты сразу-то не отказывайся, тем более что она о нашем разговоре ничего не знает. Через полчаса придет – ты на нее еще раз взгляни с пристрастием. Честное слово – нормальная женщина!
Алексею сразу захотелось уйти, чтобы ни на кого не глядеть ни с пристрастием, ни без него, но сделать этого не удалось. Наташенька заигралась с братьями в настольный хоккей и уходить не желала.
В начале шестого пришла Рита и при виде Алексея, как всегда, густо покраснела, а Наташенька повисла у нее на шее, визжа на всю квартиру:
– Ритуля пришла!!!
И без Сашкиных слов Алексей знал, что нравится сестре его жены. Рита всегда краснела, когда им приходилось встречаться на днях рождения в пылаевской семье, и посылала ему недвусмысленные взгляды, но почему-то никогда не привлекала его. Ее волосы были гораздо темнее, чем у Людмилы, а глаза – карими, и все же чего-то не хватало Рите: то ли живости, то ли игры ума в ярких глазах. Она казалась Алексею скучной и туповатой, хотя на самом деле он ее почти не знал. Многое ли можно понять в человеке, раза три в год встречаясь с ним за праздничным столом?..
Поскольку пришел новый человек, семейству Пылаевых опять пришлось сесть за стол и снова праздновать, и говорить тосты, и улыбаться. Последнее давалось Алексею с трудом. Судя по всему, Сашка уже успел доложить матери о его очередных бедах, потому что она поглядывала на своего старшего сына с тревогой и болью. А потом, когда застолье опять исчерпало себя и Алексей уже совсем собрался уходить, Сашка кликнул его на кухню и велел помочь Рите мыть посуду. Он так плотно прикрыл за собой дверь, что Алексей понял: ни одна муха не помешает ему разглядывать Риту с тем самым пристрастием, которого от него требовал брат. Он взялся за ручку двери, чтобы уйти, но Рита вдруг остановила его.