Мне показалось, что в этом романе Манана Мендадзе превзошла самое себя по части тонкого психологизма. Создавалось такое впечатление, будто автор одинаково хорошо знает и женщин, и мужчин. Я не могла сдержать слез, когда читала о страданиях двух обманутых женщин, ставших игрушками в руках мерзавца. И в то же время этот мерзавец был как бы и не таким уж мерзавцем. Его достала жизнь и женщины, которые вешались на него гроздьями. Он разуверился в любви и решил брать от жизни хотя бы то, что она в избытке может ему предложить: развлечения. Пусть жестокие, но всего лишь развлечения. Мужчина не знал, что эти две дурочки так серьезно его воспримут, особенно та, сорокалетняя, которая, казалось бы, тоже уже терта жизнью. Он, не слишком любимый собственной матерью, даже не мог предположить, что в семьях бывают и другие отношения, что мать и дочь могут быть так преданы друг другу. И о смерти обеих он так и не узнал. Манана выписала мужской характер таким образом, что почему-то верилось: если бы он узнал, что произошло с обманутыми им женщинами, это изменило бы его кардинально.
Надо ли говорить, что сюжет чуть ли не в деталях повторял рассказ Виктора Серебровского. Вторую часть их фамилии я буду для краткости опускать. Девушку в романе звали Катей, но это была история сестры Виктора – Наташи – и их матери. Мастоцкому я обо всем этом рассказывала, а потому и на него роман Мендадзе произвел соответствующее впечатление. В книге была описана реальная жизненная история. Кто-то мог, конечно, рассказать ее Манане, но вряд ли это сделал Виктор. Он не стал бы трезвонить о трагедии собственной семьи всему свету. Но у семьи могли быть знакомые, которые... Нет... Написано будто изнутри происшедшего... Будто действующим лицом... Или таким образом проявилось мастерство Мендадзе?
Нет, нет и нет! Тот, кто писал, очень хорошо знал перипетии истории, потому что многие детали до тонкостей совпадали с тем, что рассказывал мне Виктор. Тогда кто мог написать эту книгу? Сама Наташа? Нет... Наташа не знала, что мать тоже покончит с жизнью. Не знала... Но могла предположить, если они уж так любили и чувствовали друг друга. А мать... А мать могла поступить так, как написала Наташа, выполнить ее, так сказать, последнюю волю...
Нет, ерунда... Откуда у двадцатилетней девушки такое знание жизни? Мужчин? И потом... Манана Мендадзе на книжном рынке уже лет пять и находится на первых местах в рейтингах популярности с первых же вышедших в свет книг... Не в пятнадцать же лет начала писать романы Наташа Серебровская! Конечно, нет... Тогда... значит... писала ее мать... Ее мать? А что? Возраст у нее подходящий, жизненного опыта уже не занимать. Она могла сначала смоделировать свою смерть, а потом проиграть этот вариант в жизни.