МЕДИЦИНСКИЙ ДИАГНОЗ
Апатический (психопатический) синдром характеризуется состояниями вялости, безразличия ко всему окружающему, отсутствием побуждения к деятельности и внешних проявлений эмоциональных реакций. Апатический синдром наблюдается в случае употребления больших доз алкоголя или наркотических средств, а также при некоторых душевных заболеваниях или функциональных расстройствах нервной системы.
В понедельник, 9 декабря, Ельцин возвратился в Москву. Горбачев назначил ему встречу в Кремле, но он, вопреки извечной своей пунктуальности – Борис Николаевич и на минуту не опаздывал нигде и никогда – к назначенному часу так и не появился.
Ельцин смертельно боялся, что Горбачев арестует его прямо в Кремле: как когда-то маршал Жуков арестовал маршала Берия.
В своих мемуарах Горбачев пишет, что, дозвонившись до Ельцина – «Ты что, задерживаешься?» – он сразу услышал встречный вопрос в лоб: «Я приеду, но как насчет моей безопасности: гарантирована она или нет?»
Вопрос этот был не праздным. Еще накануне, узнав об истинной причине беловежской охоты , Михаил Сергеевич пришел в страшную ярость и принялся обсуждать с архитектором перестройки Яковлевым возможность ельцинского ареста. Он готов был задержать трех президентов прямо по горячим следам, в Беловежье, доставить в соседний медвытрезвитель, а потом объявить на весь мир: надрались , дескать, до потери пульса, начали дебоширить, и спьяну чуть не распустили Советский Союз.
Однако Яковлев остудил президентский пыл. Он напомнил, что все президенты – и Ельцин в том числе – обладали статусом неприкосновенности. Их не то что арестовать: даже обыскать можно было только с согласия их же, республиканских парламентов. Да и кто, скажите на милость, будет всем этим заниматься, если и милиция, и армия, и Лубянка давно уже вышли из-под горбачевского контроля.
Но отступать без боя Михаил Сергеевич не желал. Хоть и сдал его со всеми потрохами Запад, он продолжал еще трепыхаться .
Вечером 9 декабря, после встречи с Ельциным, Горбачев обнародовал официальное заявление: «Судьба многонационального государства не может быть определена волей руководителей трех республик». Но эти призывы никого уже не трогали.
Напрасно президент распадающейся на глазах державы тешил себя иллюзиями, что другие республики – тот же Казахстан во главе с лучшим другом его Назарбаевым – осудят действия «беловежских» заговорщиков . Увы: все без исключения союзные республики моментально поддержали коллег.
Каждый из вчерашних правоверных коммунистов, членов ЦК и первых секретарей, волею судеб ставших демократическими президентами, в глубине души никогда не любил Москву. Спасская башня была для них чем-то вроде вышки охранника.