Поднялась страшная паника. Все мгновенно уверились, что документ выкрали агенты КГБ. А тут еще, как нарочно, раздался звонок Баранникова, который доложил, что Горбачев будто бы знает все замыслы заговорщиков, и уже с раннего утра ведет переговоры с Бушем и европейскими лидерами, убеждая их не признавать новый Союз. Тут было от чего прийти в ужас. Ликвидаторы уже ждали властного стука в дверь, представляли заранее, как повезут их, скованными кандалами прямиком в «Матросскую тишину» и поселят по соседству с Янаевым и Крючковым…
Спасение пришло в виде Коржакова, который, точно Шерлок Холмс в рассказе «Второе пятно», мгновенно отыскал пропавшие бумаги.
«Выяснилось, – вспоминал позднее Гайдар, – что Козырев не решился в 4 утра будить машинистку, засунул проект декларации под дверь, по ошибке не под ту».
Взрывоопасные черновики, порванные и уже частично использованные , преспокойно лежали в сортире у одного из президентских охранников: в корзинке для туалетной бумаги. Рождение «СНГ» начиналось, действительно, с «Г»…
Наскоро отпечатав злополучный документ, его принесли президентам. Те уже вовсю отмечали предстоящий распад империи.
Сытно пообедав со всеми вытекающими последствиями, они звонят министру обороны Шапошникову, обещая назначить его главкомом вооруженных сил нового содружества, и Шапошников, понятно, радостно им присягает . Если учесть, что министр внутренних дел СССР Баранников был назначенцем Ельцина, а в КГБ творился хаос и полный кавардак, ни одного штыка у Горбачева более не оставалось.
Впрочем, нет. Оставался еще Запад, который так любил ненаглядного Горби. Но американский президент Буш, едва дозвонились до него, сдал Горбачева в один присест. Он сказал, что «идея панславистского государства» ему очень нравится, и он желает всяческого успеха «дорогим друзьям».
Вот теперь можно было звонить Горбачеву: ставить его перед фактом. Эту малоприятную функцию решено было доверить Шушкевичу, как самому воспитанному. Но взбешенный Горбачев потребовал немедленно передать трубку Ельцину: он-то понимал, кто здесь главный закоперщик.
В своих мемуарах экс-президент СССР довольно прозрачно указывает, что российский президент находился уже в состоянии, мягко говоря, приподнятом.
«Ельцин взял трубку и начал что-то нудить, язык подозрительно заплетался… Я оборвал его: “Утром в понедельник встретимся и будем обо всем разговаривать”».
После этого документ, наконец, был подписан. Ельцин выпил еще и отправился спать: к назначенной вечером пресс-конференции ему надо было успеть прийти в себя…